Когда Танаев бесшумно и неожиданно появился в круге освещенного пространства, Годвин, с заметным опозданием, схватился за свое копье, сделанное из второго виброножа. Глеб промолчал, заметив, как сильно измотаны его спутники, в особенности Лана, сидевшая, неподвижно прислонившись к дереву, и даже не переменившая позы при его появлении. Только в глубине глаз молодой женщины можно было заметить искорку радости, вспыхнувшую под пеленой усталости. Они полностью выложились в этом переходе, и если сейчас продолжить бегство, к утру никто из этих двоих уже не будет способен к сопротивлению.
— Ты видел их? — спросил Годвин, протягивая Глебу кружку горячего чая, налитую из снятого с костра котелка.
— Да, я их видел и убил двоих. Остались еще около двух десятков, и, боюсь, скоро все они будут здесь.
— Ветер крепчает. Часа через два он основательно заметет твои следы, такая погода задержит их.
— В этом ты прав. Их главный ориентир обоняние. Я произвел вскрытие одной особи. Глаза почти атрофировались, зато носовые каналы впечатляют. Нам сильно повезет, если они задержатся до утра. Но, так или иначе — наш единственный выход уничтожить их всех, прежде чем на их вопли сбежится стая со всей округи. Вам надо хоть немного выспаться перед предстоящей схваткой. Дежурить сегодня буду я один.
— Ты и так сделал слишком много. Ты тоже должен отдохнуть! — запротестовал Годвин. — Твое дежурство сегодня уже состоялось!
— Мой организм способен переносить большие нагрузки. Гораздо важнее, чтобы к началу схватки вы оба были в форме.
Лана первой, без возражений, забралась в палатку. Вскоре вслед за ней, подчинившись настойчивому требованию Глеба, Годвин тоже исчез в своем «индивидуальном» сугробе, и Танаев остался один у догорающего огня. Он не стал подкладывать новые ветки в костер. Холод не беспокоил его, а яркий свет костра мог выдать место их стоянки.
К тому же языки пламени отвлекали его, мешая сосредоточиться на прослушивании окружающей местности. Вот уже не меньше получаса он улавливал, на расстоянии многих километров, чье-то живое присутствие, и не мог определить, что собой представляет это новое странное существо.
Это был не зомбит, но и не человек, хотя его четкая, необычно окрашенная аура свидетельствовала о том, что это разумное существо. Первое такое существо, которое он смог почувствовать, с момента их неудачного приземления.
И оно явно двигалось в их сторону с большой скоростью. Хотя беспокоиться об этом пока еще не следовало, их разделяло не меньше двух дневных переходов. Глеб «видел» странное создание только благодаря очень сильному ментальному излучению его мозга, но прежде чем оно приблизится к ним на достаточное расстояние, неизбежная схватка с зомбитами сделает их встречу маловероятной. И все же этот неожиданный гость чрезвычайно интересовал Танаева, прежде всего тем, что он, явно не случайно, выбрал направление в их сторону, а любая помощь, любая поддержка извне, была бы им сейчас весьма кстати...
Навигатор до сих пор не знал всех особенностей своего мозга, снабженного огромным объемом информации, полученной на станции Антов, и прежде всего это касалось его ментальных способностей. Он подозревал, что их действенность зависит от постоянных тренировок, но такие тренировки предполагали наличие еще одного субъекта, обладавшего такими же способностями. До сих пор ему не представлялось случая встретиться с кем-либо подобным. Но неизвестное существо, которое он ясно ощущал посреди огромного заснеженного пространства дикого леса, несомненно, обладало телепатическими способностями огромной силы.
Неожиданно Танаев понял, что это не он нашел его, а, наоборот, существо само почувствовало ауру его мозга и теперь пытается войти с ним в контакт. Не слишком задумываясь над тем, чем может закончиться подобный эксперимент, Танаев пошел ему навстречу, снял защитные барьеры со своего мозга и тут же словно провалился в черную невесомость космоса.
Его несло куда-то среди водоворотов и вихрей. Чужие, нечеловеческие образы мелькали в его сознании, не давая ни малейшей возможности понять того, что они могут означать. Скорее всего, его партнер ощущал то же самое, поскольку очень скоро его желание продолжать контакт исчезло. Танаева выбросило из ментального пространства в обычный мир настолько резко, что несколько секунд он сидел неподвижно, будучи не в силах собрать воедино свое расчлененное сознание, и когда это ему, наконец, удалось, он понял, что контакт продолжался не один час. Даже зола в костре успела остыть за это время, а небо над вершинами сосен слегка посветлело. Сильно запоздавший рассвет начал вступать в свои права.