Но кроме этого Редара остро почувствовал, что наступает конец его обыденной, простой и понятной жизни. Никогда больше ему не смотреть спокойно на далекие облака, глаз все время будет пытаться определить: а не паучий ли это шар? Нечто подобное пустынник почувствовал, когда покидал гостеприимную семью Камиша. Он тогда спросил об этом старого охотника, как мог описал ему свои переживания.
– Это закончилось твое детство, парень, – подумав, печально пробормотал Камиш.
* * *Путь был действительно долгим. Они миновали каменный лабиринт, а когда прошли узкое ущелье – впереди снова раскинулось бескрайнее море песка. Воду Крегг велел экономить, поскольку впереди не предвиделось ни единого источника, ни единой каменистой впадины, где бы с дождей могла сохраниться, пусть затхлая и противная, но все же такая живительная вода.
Опять палило солнце, опять раскаленный песок нестерпимо обжигал ноги. Редар даже вспоминал свой долгий переход с Солончака. Ощущения как будто возвращались. Тяжелая гудящая голова, струящийся пот, бессильные, увязающие в песке ноги, которые так тяжело переставлять.
Хорошо еще, что здесь почти не водились хищные насекомые, да и вообще никакие не водились, а то в таком состоянии ни Редар, ни Крегг не смогли бы оказать сопротивление скорпиону или фаланге. Впрочем, Крегг выглядел более свежим и сохранившим силы. Когда Редар, хрипло выплевывая застрявшие в горле слова, сухие и жгучие, как песок вокруг, спросил старика, как ему это удается, тот ответил коротко:
– Мне довелось побродить по пустыням…
С вершины очередной дюны юноша вдруг заметил вдалеке какое-то сооружение. Вроде как большое кольцо, очень аккуратно сложенное из прямоугольных камней.
– Что это? – спросил Редар, облизнув пересохшие губы.
– А? – оглянулся старик. – Это? Должно быть, осталось от Прежних.
– А что там внутри? Можно посмотреть?
– Ничего там нету… Пустота. Вроде как колодец, бездонная нора. Широкая – впятером пролезть можно. Бросишь камень – тишина. Или песок там внутри, или глубоко очень. Говорили, спускался туда один смельчак. На полперестрела спустился, а дна так и не нашел.
– А зачем это понадобилось Прежним?
– Пустынники с Востока говорят, что в песке, прямо под нашими ногами – города Прежних, но я в это не очень-то верю.
– Но почему?
– Не такие дураки были Прежние, чтобы строить город в песках…
Разговор как-то сам собой завершился, говорить было трудно: иссушенное горло с трудом выталкивало звуки. Пока они шли, Редар провожал взглядом каменное кольцо – странный памятник Прежних посреди пустыни.
Пустынник уже готов был свалиться от усталости, когда Крегг придержал его за руку:
– Видишь пологую дюну во-он там! У нее верхушка будто срезана…
– Да…
– Там передохнем. Внутри нора.
На последний рывок сил хватило. Редар даже заставил себя помочь Креггу отвалить от входа камни, прикрывавшие вход в нору.
Внутри оказалось не очень просторно. Узкий – пришлось ползти на четвереньках – лаз заканчивался небольшой пещеркой, прохладной и темной. Но Крегг быстро взял в руки огниво, и маленький огонек заплясал в масляной лужице. Редар огляделся.
В дальнем углу были свалены несколько глинянок – и целых, и разбитых, – целая гора плетенок, в которых, как говорили Редару местные, пещерники продавали ореховое масло. В центре громоздилась грубо обтесанная глыба песчаника, заменявшая стол, вся в черных потеках и пятнах копоти. У стены неопрятной кучей лежали несколько грубо выделанных, ворсистых шкур. Рядом виднелось выжженное пятно очага.
– Ты здесь жил? – недоуменно спросил юноша. Усталость накатывала волнами, но он держался крепко, решив, что не покажет перед Креггом своей слабости.
– Да нет, – старик улыбнулся, – здесь я работаю иногда. Ну, и бывает, что… раньше было, – поправился он, – что я задерживался в песках. Тогда ночевал здесь, дома-то меня некому было ждать…
Редар сел, вытянул ноги, достал плетенку с водой и вопросительно глянул на Крегга.
– Пей, пей, и мне дай. Только немного, еще на обратную дорогу надо оставить.
– Нам долго ждать?
– Я буду посматривать за солнцем. Как только оно пойдет на спад, то мы чуток еще подождем и пойдем. Но я не думаю, что тебе придется скучать. Слушай. Я постараюсь рассказать главное, потом тебе будет проще. Что непонятно – спрашивай. Хотя, что это я? Вопросы из тебя и так полетят, не остановишь.