Как и положено настоящему человеку с Востока — я отказался от вилки, которой плов едят цивилизованные люди. Заметил, что на раздаче мне положили порцию побольше, признали мусульманина, более того — человека, уважающего традиции. С пловом я заказал местный зеленый чай (неверные брали местное сухое вино) и немного сухой конской колбасы «казы». Ее тоже принято есть после плова.
Протискиваясь с блюдом, я нашел место рядом со средних лет бородатым человеком, который поглощал свою порцию, тоже руками, поджав под себя по-турецки ноги и оставив рядом с собой большую сумку с логотипом какой-то спортивной команды.
— Кечиразиз…[9] — сказал я, подходя ближе…
Бородач посмотрел на меня, потом убрал сумку, освобождая место. Я присел рядом, так же как и он — правда, менее ловко. Но не пролить чай мне удалось…
— Ишларингиз калай… — вежливо спросил я, поглощая руками чудесный, дымящийся ароматным парком плов.
— Рахмат, якхши… — ответил Араб, который свою порцию почти доел, — в сумке…
Я подвинулся, задел локтем сумку. Она не была застегнута на молнию. В проеме тускло блеснула вороненая сталь автоматов.
Всегда и везде — одно и то же.
— Следят?
— Нет. Не думаю.
— Не думаешь или знаешь?
— Я проверился три раза только за сегодня.
Араб сказал это громче, чем следовало, — пара человек на нас обернулось. Но главным, конечно, тут был плов, сюда приходили целыми семьями и потому — вернулись к своим делам. По-русски… так здесь все по-русски говорят.
— Хорошо… — сказал я, — за мной тоже не должны.
— Что в столице?
— Алим-бек убит, — сказал я.
— Вы?
— Нет. У него дома жили британские агенты. Один из них.
Араб почмокал губами, как делали на Востоке в знак неодобрения. Я наклонил тарелку.
— Возьми немного с моей…
Араб себя уговаривать не заставил — перевалил часть моего плова и принялся за еду.
— И я, кажется, в розыске, — сказал я, — за убийство. Возможно, и два. Ты — нет, ты пока чист.
— Иншалла…
— Я пристрелил одного урода в Кабуле, — сказал я, — в собственном кабинете. Он назвал Ее Императорское Высочество и мать моего ребенка проституткой и предложил мне участие в военном перевороте.
— В пользу кого?
— Не знаю. Явно не в пользу России. А до этого, задолго до этого, — я убил женщину. Связанную и лежащую на земле — собственно говоря, этим урод и пытался меня шантажировать. Рассказать, как так это получилось?
Араб отрицательно покачал головой.
— Нет, не нужно.
— Уверен? Мы должны быть уверены друг в друге.
— Я уверен, — твердо сказал он, — для этого не надо знать. Иногда лучше наоборот — не знать. Но я в вас уверен, Ваше Высокопревосходительство. Как ни в ком другом не был уверен.
Тут надо было бы что-то сказать… патриотическое, что ли. Да слов уже нет.
— Твои новости?
— Веселые, как никогда. Отрубили связь с Санкт-Петербургом. Нет ни телевидения, ни Интернета — ничего.
Я едва удержался, чтобы не присвистнуть. Началось!
— И что слышно? Как местные к этому относятся?
— Да как бы ни относились… — Араб смахнул в рот последние крошки плова. — Час с небольшим назад кто-то обстрелял из минометов взлетную полосу ташкентского авиазавода и взорвал заправочный терминал в Ташкентском международном аэропорту. У них остается база стратегической авиации, но она неудачно расположена, и там нет достаточных сил стратегической авиации. И полагаю, в Бухаре аэропорт тоже взорван. Так что как бы тут кто к этому ни относился, сделать он ничего не может.
Араб подмигнул мне.
— Иншалла. Мы тут договорились, что основная точка сбора — ресторан «Голубые купола». Там накормят чем-то получше, чем плов.
Я тоже доел свою порцию.
— А сколько времени осталось?
— Два часа.
Иншалла. Во имя Аллаха…
«Голубые купола»…
Это место причудливым образом сочетало в себе Запад и Восток и, будучи построенным еще в шестидесятые, почти сразу стало культовым. Здесь причудливо сочетались европейские и азиатские традиции строительства: например, кушали не в закрытом помещении, а на открытой огромной террасе с бетонным ограждением по пояс; с трех сторон было построено искусственное озеро с небольшими фонтанчиками, поэтому даже в самые жаркие дни здесь была благословенная прохлада; зала — то есть закрытого помещения — здесь не было вообще, эта терраса и была всем ресторанным залом; и, наконец, голубые купола на крыше, как в старой Бухаре. Когда это построили, ресторан заклеймили «китчевым», но теперь он был одной из достопримечательностей Ташкента.
9
Извините (