Сколько времени я была в отключке, где я? Что с Ремисом и остальными? В голове замелькал калейдоскоп вопросов, ответов на которые у меня не было. Могу сказать уверенно лишь то, что, раз уж я в цепях, значит, операция прошла не столь гладко, как задумывалось. Неужели я попала в плен к магам?
Паника начала усиливаться с каждым ударом сердца. Мне остается только надеяться, что кто-то выжил и успел сообщить о провале операции, чтобы какой-нибудь бэтмен из мира чародеев спас меня. Надо только постараться выжить до тех пор, когда меня спасут.
Боги! Я в плену у магов! Все страхи, которые я переживала во сне и наяву, даже минимально не могли сравниться с тем, что я чувствую сейчас. Больше всего я боялась магов, которые убили моих родителей. И теперь я у них в плену. Буду ли я кричать так же, как кричал мой папа? Или буду стонать, как моя мама?
Может, еще не время терять надежду? Почему-то в этот момент подумалось о Кремере. Этот многовековой чародей точно подходит под образ спасателя попавших в беду чародеев-неудачников. Весь бессмертный мир вздрагивает при одном лишь упоминании его имени. Кремер, спаси меня! Молитвы о Кремере комом застряли в моем пересохшем горле. Кремер, спаси меня! Но зачем чародеям меня спасать? Я не представляю особой ценности для их сообщества. Они, конечно, в беде не бросят, именно к ним в первую очередь обращаются за помощью в поиске пропавших бессмертных. А лучше всего в спасении несчастных зарекомендовал себя именно Кремер. Может, мне повезет, и этот наемник спасет меня?
Мне довелось лишь раз видеть его лично. Это случилось почти год назад, на празднике Морифа, грандиозном ежегодном событии, где чествуют особо проявивших себя чародеев. Там же они обмениваются опытом в зельеварении и объявляют чародеев, достигших бессмертия. Помню, как тогда поразил меня Кремер. Он сидел по правую руку от главного чародея Кевилса и смотрел на все происходящее весьма отрешенно. Казалось, его совершенного не интересовало происходящее: ни чародеи, достигшие бессмертия, ни новые знания о зельях, хотя тут, я думаю, он сам многих смог бы удивить. Но все же почему-то мне показалось, что ему просто скучно, парень явно искал предлог, чтобы сбежать с этого значимого и грандиозного ежегодного мероприятия. Если до этого я, слушая рассказы о Кремере, просто восхищалась им, то, встретив его лично и увидев, как он выглядит в жизни, как достойно и уверенно ведет себя, тут же влюбилась. И за последний год мои чувства к нему только окрепли, и каждое слово, произнесенное в его адрес или по поводу его подвигов, лишь усиливало во мне слепую любовь и восхищение этим мужчиной.
Весь тот вечер я не могла отвести от него глаз, и мне даже показалось, что он тоже несколько раз посмотрел на меня. Но, скорее всего, я просто принимаю желаемое за действительное. Ну с чего бы Кремер обратил на меня внимание? Я даже еще не бессмертная и ничем не выделяюсь среди остальных чародеев. Зато взгляд его темных глаз я постаралась запомнить. Его грустные, холодные и отстраненные, но в то же время притягательные глаза регулярно всплывали в моей памяти. Полная противоположность моим — запуганным и загнанным, во всем ищущим уловку и подвох.
Кремер всем своим видом демонстрировал силу, власть и значимость, причем для этого ничего особенного-то и не делал. В нем около двух метров сплошных мускулов, но при этом движения грациозны, вальяжны, словно мало, что в этом мире способно вызвать в нем хоть малейшее напряжение.
Молодые чародеи подходили к столу Совета и знакомились с боссами всех чародеев, а я так и не рискнула подойти к их столу. Я бы просто мямлила, как испуганная овечка, а это не тот эффект, который я хотела бы произвести на Кремера. Страхи, которые мы испытываем, способны сковать нас, словно цепи, которыми я покрыта в данный момент.
Я так мечтала добиться уважения если не во всем мире бессмертных, так хотя бы среди чародеев. Но чем яснее я сейчас осознаю, в какой ситуации оказалась, тем лучше понимаю, насколько у меня мало шансов реализовать эту мечту. Мол, посмотрите на меня: все, чего я смогла добиться, так это позволила себя схватить, не оказав никакого сопротивления, даже зелье не сработало, хотя это странно. Наверное, на такую, как я, Кремер даже не взглянул бы, а если бы и взглянул, то с отвращением. Ведь всему миру бессмертных известно, что именно чародеи создают смертельные ловушки, в которые никто не хотел бы угодить, а не сам чародей оказывается в ловушке и в плену, как я. И тут мои мысли и самобичевание прервались. В помещение, где я продолжала беспомощно валяться, с грохотом открылась дверь.