— Я скучала по тебе.
Прижимаясь к маме, я чуть не разлила молоко.
— Чем занимались? — мамочка прислонила щеку к моей макушке. Так она делала всегда, когда была уставшая, но очень хотела поговорить со мной.
— Мы бегали на верхнем этаже, там так много книг! Ты знала об этом? Вот только их язык я не знаю, так что мы просто играли там в прятки, а еще Ремис кинул в меня книгой! — Пожаловалась я маме.
— Книги скорее всего на русском языке, я тебя потом этому языку научу, а насчет Ремиса… Милая, он еще маленький, не обижайся на него. Он тебя любит.
Мама накинула на меня плед и прижала к себе еще крепче.
Я глянула на Ремиса, да, он и впрямь еще маленький, но ведь он специально кинул в меня книгу, и любви в его поступке я что-то не заметила. Но говорить об этом маме я не стала.
Ремис же тем временем слушал папины истории завороженно, как и всегда, уютно расположившись на его коленях. Глаза Ремиса были широко распахнуты, рот немного приоткрыт, и, когда история переходила в нечто захватывающее, он кивал. В руках он держал печенье, а папа периодически подносил молоко к губам Ремиса, чтобы он не забывал запивать сладости.
— Мама, мы еще останемся тут?
Я немного отодвинулась от мамы и посмотрела в ее почему-то грустные глаза. Ее взгляд был устремлен на Ремиса.
— Мне этот дом нравится больше, чем предыдущие.
— Это не наш дом, малышка, — мама начала гладить меня по голове, и на ее лице появилась моя любимая улыбка, та, которая говорит, что мы тут задержимся на какое-то время, а еще, что она очень и очень любит меня и гордится мной. — Как бы я хотела, чтобы у нас был свой дом! Безопасный дом.
Последние слова мама произнесла очень тихо. Но я смогла их расслышать и была полностью с ней согласна. Я тоже хочу свой дом.
— Ты же больше не уйдешь?
Отсутствие дома и постоянные уходы мамы делали наше существование просто невыносимым.
— Кто-то же должен ходить… по магазинам, милая. — Мама мне улыбнулась еще нежнее и подмигнула. — Но скажи мне, вы с Ремисом не снимали цепочки, которые я подарила вам в прошлый раз?
Я передала стакан с молоком маме и освободившейся рукой потянулась за ворот кофты. Достав длинную цепочку со странным амулетом, я протянула ее маме.
— Нет, моя цепочка на мне. А почему я должна ее носить? Она не очень-то красивая.
— Просто пообещай, что не снимешь ее.
Мама поцеловала меня в лоб и спрятала цепочку с амулетом обратно, взяв меня за руку.
— Ремис хотел ее снять, но папа его отругал.
Брат иногда ведет себя так, словно желает кому-то насолить просто из вредности, чаще именно мне. Когда я сказала, что цепочку надо носить всегда, он нарочно решил ее снять. Но папа ему помешал.
— О! Но… хорошо, просто пообещай, что вы не будете их снимать.
— Ладно. Но Ремис…
— Алика, я серьезно. Проследи, чтобы Ремис ее не порвал или не снял.
— Почему я должна следить за Ремисом? Он…
— Он твой младший брат, — мама немного отодвинулась, и все следы улыбки исчезли с ее лица. — Малышка, когда меня нет, просто пообещай, что ты будешь о нем заботиться.
— Обещаю.
Я глубоко вздохнула. Следить за Ремисом — это худшее наказание. Но я старалась делать все, о чем бы меня ни попросила мама. Наверное, так я надеялась, что она сочтет меня достаточно взрослой и не будет покидать меня так надолго. Знаю, что она уходит не из-за меня, но так мамочка будет знать, что я уже взрослая, и когда-нибудь она обязательно возьмет меня с собой, а не оставит присматривать за глупым Ремисом.
— Иди ко мне, красавица. — Мама опять крепко прижала меня к себе и стала поправлять плед на моей спине.
— Мама, я…
— Что это? — Мама, вскрикнув, вскочила с дивана, и, когда я пришла в себя после испуга, смогла понять, что ее так встревожило.
— Ремис это нашел сегодня…
— Вы выходили из здания?
Мама уже стояла у дивана, а в руке сжимала полупрозрачный камень.
— Я нет, но Ремис…
— Что случилось? — Отец подлетел к нам так быстро, что Ремис от неожиданности упал.
— Ты обновлял… — мама чуть ли не перед носом папы трясла камнем, — пожалуйста, скажи, что ты обновил… сигнализацию!
Ремис остался сидеть на полу, а я начала сползать с дивана. Мама была так напугана, словно она держала в руках не просто камень, а хвост дракона, непонятно откуда взявшийся в этой комнате.