‘Тогда загляни в мой разум. Прочти мои мысли. Ты поймешь, что тебе нечего бояться.‘
Я осторожно устанавливаю контакт своего разума с его, и меня тут же захлестывает поток образов. Образов, где мы вместе, его губы на моей коже. Образов моей руки, скользящей по его спине. Его рта между моих ног. Как он погружает ноющую длину своего члена в мою мягкую киску…
И я, испустив стон, обнимаю его за шею.
— Да, да, давай сделаем это.
‘Что именно?‘ — судя по голосу, он удивлен.
Я должна сделать выбор? Я хочу все. Все, что он мне только что показал, потому что я ужасно жадная.
‘В таком случае я исполню все твои желания.‘ — Он подхватывает меня на руки и направляется к нашей огромной кровати.
Я обнимаю его за шею, все еще немного колеблясь.
— Нам еще нужно подготовиться к завтрашнему дню, — говорю я ему, в то время как он укладывает меня на кровать и тут же перелезает через меня. — Мне нужно сделать второе седло для Эми, и…
И я отвлекаюсь, как только его вес опускается на мое тело. Боже, я обожаю чувствовать его на себе. У меня перехватывает дыхание, когда он утыкается мне в шею и начинает лизать мою ключицу своим горячим шершавым языком.
‘Мы подготовим все необходимое,‘ — сообщает он мне, а его мысли — хриплые от желания. — ‘Ну а пока я нуждаюсь в моей паре.‘
— О боже, твоя пара тоже нуждается в тебе. — Я выгибаюсь против его дразнящего великолепного языка. Почему я ношу так много чертовой одежды? Из нее надо выбраться, сейчас же.
— Моя Клаудия, — говорит он вслух, тщательно произнося мое имя, и звучит это как исходящий от него жар в чистом виде.
— Боже, ну почему разговорный голос у тебя такой сексуальный? — всхлипываю я.
Он посмеивается, и этот звук грохотом отдается в его груди.
— Клаудия, — поддразнивает он снова, и его рука расстегивает пуговицу на моих джинсах. — ‘Я чувствую запах влаги между твоих ног. Ты становишься скользкой, когда я произношу твое имя’.
Я стону, откидывая голову обратно на одеяла. Что бы он ни хотел со мной сделать, я принадлежу ему. Просто услышав свое имя, произнесенным запыхавшийся шепотом, я готова сбросить трусики и пуститься в омут с головой.
Мой дракон завладел мной. Он завладел мной, и он будет меня оберегать и держать меня в безопасности.
— Клаудия, — шепчет он снова, опуская рот вниз. Его когти разрывают мою футболку, разрушая ткань. — ‘Хочу почувствовать твою кожу своей’.
Я испускаю визг, отталкивая его когти, потому что в душе я всегда останусь практичным охотником за мусором.
— Только не мою футболку! Ты хоть представляешь, как сложно найти хорошую неповрежденную одежду…
‘Ну так сними ее, да побыстрее.‘ — Он прикусывает клыками мою обнаженную кожу, глядя на меня горячим взглядом, от которого мои коленки готовы вот-вот превратиться в желе. — ‘Я хочу взобраться на тебя и погрузиться в твои сладкие глубины, моя Клаудия.‘
О, Святые угодники, я тоже этого хочу. Я стягиваю с себя остатки своей одежды, делая это настолько быстро, насколько могу. Завтра мне придется снова сшить их вместе, однако в данный момент они должны быть сняты, немедленно. Соблазнительные мысли Кэйла вызывают у меня боль глубоко внутри. Я сбрасываю свою рваную футболку, затем бюстгальтер и скидываю их с кровати. Потом плюхаюсь на спину и начинаю стягивать свои дурацкие узкие джинсы. Слишком много одежды. В этот момент мне кажется, что мне стоит стать такой же нудисткой, как и он.
Даже в то время, когда я раздеваюсь, он движется вперед, низко гортанно рыча. Его рот тянется к моей груди, он сжимает ее в руке и начинает нежно лизать возбужденный кончик.
— Боже, ты играешь нечестно! — скулю я, стягивая джинсы с щиколоток, а затем проделывая то же самое с трусиками. Все это время он продолжает покусывать и сосать мою грудь, сводя меня с ума. И вот я наконец-то голая и, обхватив его бедра ногами, прижимаю его тело к себе. Дергая, я тяну его вверх, чтобы поцеловать. Чувствуя мое желание, он прижимается к моим губам, заключая меня в глубокий сладкий поцелуй. И я в восторге — на вкус он как жар, пряности и все то, от чего я изнываю и с каждым днем все больше.
Его член трется о скользкий жар моей киски, и я стону ему в рот, когда он проводит им сквозь мои складочки, смачивая свою длину моими соками. Он трется взад-вперед до тех пор, пока я не схожу с ума от потребности и мои бедра не поднимаются, чтобы встретить его. Я не думаю ни об укусах, ни о седлах, ни о чем-то другом, за исключением ощущений, которые испытываю, когда он трется об меня. Это и самое прекрасное, что есть на всем белом свете, и самое раздражающее, потому что я хочу, чтобы он был глубоко внутри меня.