И тогда он тоже кончает. Я чувствую внутри себя поток, горячий и жидкий. Он продолжает медленно в меня изливаться, и когда не следуют какие-либо движения, чтобы меня укусить, я расслабляюсь и закрываю глаза, погружаясь в блаженство.
Это было свирепое спаривание… и чрезвычайно сублимирующее (прим. сублимировать — филос. значение: возносить, возводить низшее к высшему, культивировать). Я чувствую, что пальцы на ногах у меня постоянно подгибаются, а губы растягивает глупая улыбка. Кэйл испускает тяжелый вздох, и я чувствую, как его вес с меня соскальзывает. Мгновение спустя он тянет меня к себе, прижимая мое меньшее тело к своему бόльшему.
‘Моя пара,‘ — повторяет он, уткнувшись носом мне в шею. — ‘Моя Клаудия, отныне ты моя навсегда‘.
Я протягиваю назад руку и нежно касаюсь его щеки, но не отвечаю ему в ответ. Мне нужно, чтобы завтра свершилось то, что должно произойти, прежде чем я смогу кому-то обещать свое будущее.
Ведь, если Эми в опасности, как я смогу быть счастлива с Кэйлом?
Глава 29
КЛАУДИЯ
Следующим утром, небо бодрящее и ясное, как будто даже погода улыбается осуществлению нашего плана.
— Ну что, мы готовы? — спрашиваю я уже раз в двадцатый, еще раз затягивая ремни на ногах. Я нервничаю. Жутко нервничаю. С тех пор, как я проснулась. Ну, да, меня разбудили сексом. Он был потрясающим и отвлекающим. Но после него я страшно нервничаю, и узел страха в животе никак не исчезает.
Кэйл посылает в мой разум сообщение одобрения.
— ‘Мы готовы. Я призывал Даха’.
— Ну тогда хорошо, — выдыхаю я и сжимаю руки, одетые в перчатках, пытаясь унять их дрожь. Мы можем это сделать. У нас получится. От этого зависит безопасность Эми и Саши.
Однако я не могу избавиться от дурного предчувствия. Как будто все вот-вот пойдет наперекосяк самым ужасным образом, а я слишком большая дура, чтобы это понять. В принципе все готово; дополнительное седло на спине Кэйла позади меня, а еще есть дополнительные ремни, чтобы я могла кого-то пустить лететь впереди меня. Дах знает, что его роль отвлекать внимание, а благодаря нашей ментальной связи у Кэйла есть картинка здания, в котором держат Эми. При условии, что Эми по-прежнему находится в том же здании, все должно пройти как по маслу.
Так отчего же я так обеспокоена? Я объединилась с двумя драконами, двумя большими чешуйчатыми плохишами размером с автобус. Я бы не сказала, что у нас нет силы. Люди вообще никак не могут навредить драконам. Это абсолютно одностороннее сражение.
И все же… что-то в глубине души меня очень беспокоит.
‘Все будет хорошо,‘ — говорит мне Кэйл. — ‘Верь в меня’.
А в этом, пожалуй, и есть проблема. Я доверяю ему. Да как я могу не доверять? Мы так неразрывно и глубоко связаны друг с другом, как только два человека — ну, два существа — могут быть. Тем не менее, лично я беспокоюсь, что Кэйл воспримет Эми с Сашей как угрозу и соперниц за мое внимание и бросит их.
Но, может, я просто раздуваю из мухи слона. Я тяжело сглатываю. Ну, выяснить можно только одним путем.
‘Тогда давай сделаем это.‘
‘Держись покрепче.‘ — Кэйл поднимается в воздух, испуская рев, и мгновением позже вдалеке его повторяет Дах. Я поправляю свои очки для плавания и вглядываюсь в небо. О, так мне куда лучше; смотреть гораздо легче, когда воздух не задувает мне глаза песок, да и в перчатках у меня руки теплые. Я цепляюсь за руль, так как сердце у меня в груди отбивает нервное стаккато. Скоро все закончится, и Эми с Сашей будут в безопасности. Это все, чего я хочу. Остальное не имеет значения.
Кэйл с усердием взмахивает мощными крыльями, и взмывает в небо, мчась стрелой между разрушенными небоскребами, взлетая все выше. Дах кружит недалеко от нас, и когда я смотрю в его сторону, его глаза сверкают черным. О-о-о! Я сдерживаю свои опасения.
‘Проверь Даха — глаза у него черные. Как он, нормально?‘
‘Он сопротивляется, но он все сделает.‘
Ладно. Я должна ему доверять. Одной мне не справиться, а Кэйл меня не подведет. Он будет меня защищать, и он знает, как много для меня значат моя сестра и Саша.
Я просто должна верить в его план.
Кажется, что полет в Форт-Даллас длится безумно долго. Я знаю, что это не так уж далеко от небоскреба, который мы объявили своим, но создается впечатление, что каждыйе взмах крыльев происходит в замедленном темпе, а каждый вдох — целую вечность. Я оглядываюсь на Даха, который, кружа в небе, не подлетает слишком близко, но он остаточно далеко, чтобы я знала, что он все еще с нами.