— Куда вы меня ведете? — подозреваю, что они не ответят, но я должна спросить.
Эти двое обмениваются между собой взглядами, но никто не говорит.
Я остаюсь безучастной, будучи полна решимости. Если они потащат меня по ту сторону заградительной стены в наручниках или нет, я попытаюсь сбежать, пока не поздно. Ополчение выводит меня из торгового центра и вниз по металлическому туннелю, который петляет вдоль периметра стен барьера. Подойдя к небольшому бетонному зданию с укрепленной крышей, служащей наблюдательным пунктом, вооруженные стражники кивают друг другу головой и затаскивают меня внутрь.
Интерьер здесь гораздо приятнее, чем в любом другом месте, где я была за последнее время. С одной стороны я вижу комнату, набитую аккуратно и методично застеленными раскладушками с чистыми, опрятными одеялами. Во встроенной кухонной зоне за столом солдаты играют в карты, и когда стражники тянут меня дальше, я слышу смех и даже женский голос, исходящий из казарм.
Они затаскивают меня в другую комнату, которая выглядит так, будто принадлежит кому-то из начальства. Один из сопровождающих меня стражников примерно моего возраста, но он чрезвычайно неприятно и отвратительно ухмыляется. Ну, разумеется, он именно тот, который снует вокруг. Бросив взгляд на меня, он снова натягивает самодовольную ухмылочку, пройдя вперед, он открывает сундук и роется в поисках чего-то. Стражник находит небольшой пакет и бросает его мне.
— Вот. Переоденься.
Пакет врезается мне в грудь, и я безрезультатно пытаюсь его поймать своими закованными в наручники руками.
— Что это?
— Платье. Ты не можешь пойти в этом.
Нахмурившись, я смотрю вниз, окинув взглядом свою одежду. На мне надеты поношенные джинсы и жалкая футболка, которую я урвала у какого-то мусорщика в обмен на несколько консервных банок еды с истекшим сроком годности. Один из рукавов обожжен и вокруг по краю рассыпается, а оба колена на джинсах порваны, но для Форт-Далласа на мне надета совершенно приемлемая одежда. По крайней мере, у меня есть одежда. Нынче, когда становится все труднее и труднее найти одежду с времен «До», некоторые люди все чаще прибегают к домотканному материалу. Все мои особые части тела прикрыты, к тому же предусматривается, что в этой одежде можно отходить еще парочку добрых лет.
— С чего бы мне надевать это платье? Что-то не так с моей одеждой?
— Тебе нужно отмыться, — поясняет стражник. Он кивает головой своему приятелю, и тот, который держит меня за руку, поворачивается и вытаскивает меня из комнаты. Я, спотыкаясь, ковыляю позади него и уже собираюсь взбунтовать, но тут перед моими глазами предстает металлическая ванна, расположенная на цементном полу.
«Господи! Ванна».
Ванна полностью заполнена свежей водой; они, должно быть, использовали один из колодцев неподалеку, чтобы достать ее так много, потому что водопроводные системы больше нигде не работают. Рядом с ванной я вижу кусок мыла и плотное коричневое полотенце. Это… это немыслимая роскошь. Добавь все это к тому платью, и я уже более чем просто озабочена.
— Вы, ребята, намерены заставить меня стать шлюхой?
Стражник издает хрюканье и пихает меня еще одним толчком вперед, затем достает ключ.
— Протяни руки.
Я делаю это, и он снимает с меня наручники, а потом идет к двери. Я протираю запястья, обдумывая возможность побега, но у меня никогда не получится добраться дальше казарм полных солдат, к тому же предпочитаю не быть изрешеченной пулями.
— Для чего еще платье и ванна, если не для проституции?
Впрочем, не то, чтобы я хотела быть шлюхой. Это всего лишь… самый логичный вывод.
Он игнорирует мой вопрос и окидывает меня подчеркнутым взглядом.
— Используй мыло. Много мыла. Убедись, что тебе удалось смыть с себя всю свою вонь.
— Смыть мою… вонь?
Я пахну — теперь, когда дезодоранты остались в прошлом, все пахнут — но я не воняю. Он тоже пахнет. Как и все остальные. Я наклоняю голову, проявляя любопытство.
— Не поняла.
— Ты не имеешь права задавать здесь вопросы. Ты должна просто выполнять.
— И… вы не собираетесь передавать меня по кругу? — а я ведь слышала истории о том, как красивые девушки исчезают в казармах и никогда уже не возвращаются. И хотя, я бы не стала называть себя красавицей, я здесь, и мне велено отмыться, так что я немного нервничаю.
Должно быть, на моем лице отражаются опасения, потому что стражник качает головой и жестом снова указывает на ванну.
— Мы не собираемся причинять тебе вред. Просто отмойся и оденься, и мы тебе все объясним.