— Я бы не стала посылать людей на смерть снова и снова.
Он наклоняет голову.
— Это то, что, по-твоему, я делаю? Неудивительно, что ты так сильно злишься.
Теперь я в замешательстве.
«Может, мне съесть его и покончить с этим?» — нетерпеливо спрашивает Зор.
Я качаю головой. Я хочу это услышать. Я хочу… понять его. Я хочу знать, как работает его разум, чтобы я могла быть уверена, что никогда, никогда не стану такой, как он.
— Зачем тебе убивать тех, кто тебе доверяет? Зачем тебе продолжать посылать драконов в Разлом, если они все умрут? Они все потерпят неудачу, а ты продолжаешь их убивать!
— Ах, но неужели они терпят неудачу потому, что все они потерпят неудачу? Или потому, что одному конкретному дракони не хватает силы? — Он бросает на меня вызывающий взгляд и переворачивает еще одну страницу в своем журнале, как будто мы ведем милую дружескую беседу. — Откуда мне знать, что это не тот, кто добьется успеха? Что у этого дракони есть сила, которой нет у других? Разве я не должен их протестировать?
Я снова бормочу что-то невнятное.
— Нет, если это означает их смерть!
— Но разве они уже не ходячие мертвецы? Их разум сошел с ума. Они — не что иное, как ярость и чешуя. Они убивают сотни и сотни ваших людей простым вздохом. Можно подумать, что я на самом деле оказываю им услугу. — Он улыбается, показывая свои подпиленные зубы. — Разве это не то, чего ты хочешь, в конце концов? Чтобы ваш мир был свободен от дракони и им подобных? У нас обоих есть эта цель. Я тоже хочу, чтобы мы ушли домой.
У меня болит голова от попыток урезонить его. От попыток заставить его увидеть, что он неправ, независимо от того, как он это оправдывает. В глубине души я знаю, что он жесток и порочен, но чем больше он говорит, тем больше я сомневаюсь.
«Это то, что делают ему подобные, — говорит мне Зор. — Вот почему слушать их — это яд. Не позволяй ему изменить тебя».
— Они не ходячие мертвецы, — говорю я ему медленно и вдумчиво. — Если бы их было невозможно спасти, мой Зор исчез бы. У других не было бы своих пар. Просто потому, что они сейчас не в своем уме, это не значит, что у них ничего не осталось. И ты чудовище, если манипулируешь ими такими, какие они есть. — Я снова поднимаю пистолет. — Именно поэтому мы здесь. Ты уничтожаешь беспомощных людей.
— Неужели они беспомощны? Они чуть не уничтожили твоих соплеменников. — Выражение его лица холодное, пренебрежительное. — Можно было бы подумать, что ты видишь в этом мою сторону.
Я качаю головой.
— Я совсем не такая, как ты.
— Жаль. Значит, ты пришла уничтожить меня, потому что считаешь, что я неправ. — Его рот кривится в сардонической улыбке, которая умудряется выглядеть оскорбительной и жутковатой одновременно. — Имею ли я на это право?
— Я не могу позволить тебе продолжать делать то, что ты делаешь с этими драконами. Они не заслуживают смерти только потому, что ты не хочешь рисковать собственной шеей.
— Видишь, вот тут-то ты и ошибаешься, маленький человечек. Я вполне готов рискнуть собственной шеей. — Его глаза ярко блестят, и на мгновение мне кажется, что они вот-вот станут серыми, но они остаются такими же странными, плоско-золотистыми. Он… ухмыляется.
Как будто он знает что-то, чего не знаю я.
Мне становится холодно. «Что происходит?»
«Я не знаю. Я не могу сказать, о чем он думает».
Я поднимаю пистолет и направляю дуло в Азара. Он не выглядит испуганным. Он выглядит… самодовольным. И все это время эти дурацкие часы продолжают тикать-тикать.
Часы. Часы. В этом есть что-то, что беспокоит меня, так же, как и его улыбка. Я не уверена, что…
Подожди. Где, черт возьми, он раздобыл часы? Зачем они ему нужны?
— Где твои часы? — спрашиваю я.
Он усмехается и переворачивает еще одну страницу в своем журнале.
— О, здесь нет часов.
— Тогда что же тикает?
Он приподнимает бровь, глядя на меня.
— Разве ты не догадываешься? Если вы пришли поздороваться, то самое меньшее, что я могу сделать, это принести подарок на вечеринку.
О мой Бог. Это не часы. Это бомба. Этот сумасшедший ублюдок собирается взорвать нас всех.
«Мы уходим, — проносится в моем сознании Зор, его мысли режут, как раскаленный нож. — Мы уходим прямо сейчас».
Азар начинает смеяться, странным, нечеловеческим смешком, от которого у меня по коже бегут мурашки.
Я начинаю опускать пистолет…
К черту это. Я пришла сюда, чтобы кое-что сделать, и я собираюсь это сделать. Я снова поднимаю пистолет и кладу палец на спусковой крючок, стреляя. Красные брызги покрывают его грудь, и его глаза расширяются от удивления. Он в шоке хватается за свою забрызганную кровью одежду, словно пораженный тем, что я посмела выстрелить в него.