Яростный рев, вырвавшийся из моей груди, выплескивается наружу вместе с пламенем.
Глава 5
САША
Дракон-мужчина отстраняется от меня, испуская злобное рычание, и из его горла вырывается поток пламени.
В страхе я пячусь назад, гадая, что я такого сделала, чтобы спровоцировать его настолько изменить поведение. Мгновение спустя я слышу едва различимый, озлобленный рев — драконий. И тогда я холодею от страха.
Еще один дракон.
Я и глазом моргнуть не успеваю, как дракон-мужчина делает два скачущих шага, после чего превращается во вспышку золотого крыла и хлещущего хвоста. Он может трансформироваться чертовски быстро. Я ошарашено смотрю, как он взлетает, бросившись с уступа прямо в небо.
Практически мгновенно я вижу вспышку красного и раздается еще один разъяренный рев, когда второй дракон пикирует прямо на него.
Я задыхаюсь и, спотыкаясь, отступаю назад. Потребность спрятаться, защитить себя, растет с каждым мгновением. После семи лет атак драконов в «После» я не чувствую себя под открытым небом в безопасности, когда поблизости драконы. Я должна спрятаться. Здесь небезопасно.
Я внимательно осматриваю большой пустой этаж, но укрыться мне негде. Никаких комнат с бетонными стенами или укрепленных дверей, никаких металлических навесов, которые укрыли бы меня от драконьего огня. Здесь нет ничего, кроме пустого, свободного пространства.
Я влипла.
Не знаю, что делать.
Кувыркаясь падая, мимо проносится вспышка крыла, и я в шоке пристально гляжу в открытое небо. Красный и золотой переплетены друг с другом и сражаются совсем рядом. Еще одна ужасная мысль приходит мне в голову: что мне делать, если золотой дракон — мой дракон — погибнет? Даже если другой дракон опять улетит, здесь, наверху, брошенная на произвол судьбы я умру с голоду.
Мне надо отсюда выбираться.
Я бросаюсь к выступу и, ухватившись за край стены, выглядываю наружу. Переходов, конечно, нет. Нет ни пожарной лестницы, ни даже бетонных бортиков, которые дали бы мне спуститься на другой этаж, будь у меня обе руки здоровыми и изрядная доля смелости. Но у меня нет ни того, ни другого. Не вижу я и драконов — небо передо мной свободное.
Сверху раздается внушающий ужас рев, и я чувствую, как порыв бушующего пламени опаляет мои кудри. Я испускаю вопль и, пригнувшись, юркаю обратно внутрь и убегаю, держа руки на своих волосах. Они не горят, однако вонь опаленных волос пронизывает мое обоняние. Быстро убравшись от уступа, я встаю возле ванны, полной воды, когда дракон, с глухим ударом опускаясь, приземляется на пол.
Это красный.
От шока у меня округляются глаза. По размеру он не дотягивает до второго дракона, а его морда покрыта белыми шрамами. По его шее стекает кровь, окрашивая чешуи сильно пульсирующим более красным цветом. Из его ноздрей клубится дым, и покуда я его осматриваю, его огромные черные глаза смотрят прямо на меня.
Дракон делает глубокий вдох.
В него сзади врезается золотой, отправив их обоих в кувырок. В воздухе бушует огонь, и я пригибаюсь к краю ванны, отчаянно пытаясь держаться подальше. Оба дракона дерутся, и огня теперь гораздо больше, дым заполняет огромное помещение, пока они сражаются, везде когти, крылья и хвосты.
Красный снова извергает огонь, снова подбираясь ужасно близко. У меня сердце выпрыгивает из груди, когда понимаю, что они могут сжечь меня, даже сейчас, когда я сижу здесь, стараясь не путаться под ногами. Даже если я смогу избегать их врезающихся друг в друга тел, я все равно могу превратиться в кучку пепла.
Я, скорчившись, сижу возле ванны и вдруг осознаю, что я имею.
Ну конечно.
Я забираюсь в ванну, хотя каждая частичка моего тела кричит, чтобы я снова пригнулась к полу. Не обращая внимания на протестующую пульсацию сломанной руки, я опускаюсь в воду, а когда дерущиеся драконы приближаются, я втягиваю воздух и ныряю под воду.
Практически сразу, как я это делаю, на поверхности воды потрескивает жар, и я чувствую, как в ответ на это поднимается температура.
Дерьмо. Еще чуть-чуть и мне конец.
Я открываю под водой глаза, выпуская пузыри. Я почти ничего не вижу, кроме периодических языков пламени. Я хочу высунуть голову и сделать еще один вдох, но боюсь, что выплыву как раз, когда драконы выпустят очередную порцию огня.
Поэтому я упираюсь руками в стенки ванны… и жду.
Надеюсь, что мне удастся задерживать дыхание достаточно долго.
ДАХ
Вырывание глотки вторгшейся самки, сующей нос в чужие дела, удовольствия мне не доставляет. Нет никакой радости в уничтожении кого-то своего вида, особенно самки. Не тогда, когда я знаю, что она такая же безумная, как и я. Вороны кричат в ее разуме так же, как и в моем, делая невозможной способность мыслить трезво. Ее безумие было подавляющим, и все мною предпринятые усилия с ней заговорить заглушались ее собственными дикими мыслями. Она уловила запах неспаренной самки и захотела ее уничтожить, увидев в ней соперницу.