— Я знаю, — тихо шепчу я. — И это мило. Я ценю это. Я действительно ценю. — Я делаю шаг вперед, игнорируя Тейта, который все еще извивается под когтями Даха. Когда я делаю шаг вперед, Дах опускает голову, и когда я подхожу к нему, я провожу рукой по его морде. Он грозный и наводящий ужас, но он не хочет для меня ничего, кроме добра. Как я могу злиться?
«Я все еще хочу убить его, Саша».
«Я не хочу, чтобы это случилось, Дах. Пожалуйста. Для меня. Он личность, а люди имеют значение».
И снова я чувствую, как его мысли темнеют, и образы воронов проносятся в моем сознании. Только не это.
«Даже этот. — Я продолжаю поглаживать рукой его чешую, даже когда Тейт наблюдает. Я знаю, что он, должно быть, думает ужасные вещи, но мне все равно. Я торгуюсь за его жалкую жизнь. — Ты понятия не имеешь, сколько людей погибло После, Дах. Все человечество было уничтожено. Я не хочу, чтобы его смерть была моей ответственностью. Я не хочу с этим жить».
«Но я буду тем, кто убьет его».
«Да, но ты делаешь это для меня».
«И для меня». — В его мыслях есть доля удовольствия.
Я невольно смеюсь, затем качаю головой. «Я знаю, но я все еще не могу позволить этому случиться. Мне жаль, Дах. Пожалуйста, пойми. Я дам тебе все, что ты захочешь».
«Все, чего я хочу, это чтобы моя пара чувствовала себя в безопасности». — Его мысли ворчливы и бесцеремонны, но мне становится тепло, когда я слышу это.
«Я действительно чувствую себя с тобой в безопасности, но я чувствую себя в безопасности, когда ты рядом со мной, а не когда ты весь день охотишься на этого подонка. Если ты хочешь, чтобы я чувствовала себя в безопасности, останься со мной. И позволь мне остаться с тобой. Не оставляй меня. Мне не нравится, когда меня оставляют позади».
«Я бы всегда брал тебя с собой, моя Саша. — Он прижимается носом к моей руке, как огромный кот, желающий ласки. — Но я должен уйти, чтобы поохотиться за едой. Я не стану красть твою».
«Тогда возьми меня с собой, — предлагаю я. — Давай сделаем мне седло, как у Клаудии, и я смогу летать с тобой».
«Возможно. Но я хочу, чтобы ты была в безопасности. Если это небезопасно, мы не будем этого делать».
«Хорошо. — Я указываю на Тейта. — И ты собираешься оставить его в живых в качестве одолжения мне?»
«Я этого не хочу. — Его мысли похожи на толченое стекло, и его глаза снова темнеют. — Ничто не вызывает у меня большего неудовольствия».
«Я не смогу жить с его смертью на моей совести. Ты бы даже не узнал о его существовании, если бы не я. — Я продолжаю гладить его по носу. — Пожалуйста, Дах. Не заставляй меня умолять сохранить жизнь этому засранцу. — Я на мгновение задумываюсь, а потом предлагаю: — Мы можем снова заняться сексом».
Голова дракона откидывается назад, и его глаза становятся черными.
«Нет, если тебе это не понравится!»
«Я не специально ненавижу это. Это просто происходит, понимаешь?» — злюсь я.
«Я не хочу, чтобы ты сходила с ума. Я не хочу секса, если ты просто «терпишь мои прикосновения». Если ты отправишься в другое место в своем сознании. Я хочу, чтобы ты была там со мной. Я хочу, чтобы твое влагалище было полно твоих брачных соков. Я хочу, чтобы твой разум был наполнен удовольствием. — Большая голова снова опускается, и он смотрит на меня, прямо в глаза. — Таковы мои требования, моя Саша. Ты хочешь, чтобы этот хнычущий кусок гнилой плоти жил? Ты не можешь мне ничего обещать, что заставило бы меня захотеть освободить его».
Я сразу же думаю: «Ну, есть одна вещь».
Его глаза вспыхивают более глубоким золотом. «Ты бы сделала это, чтобы спасти его?»
Я чувствую, что краснею. «Я сделаю это. По крайней мере, я попытаюсь. Но я не могу гарантировать, что мне это понравится».
«Я требую, чтобы ты наслаждалась этим!» — его глаза снова вспыхивают.
Это немного абсурдно, что я спорю с драконом о том, должна ли я заниматься приятным сексом или нет. «Тогда ты должен убедиться, что мне хорошо, прежде чем продолжать, ладно? А если это не так, мы остановимся!»
При этом он немного расслабляется, и его взгляд возвращается к этому томному золоту. «Я могу принять это. Ты позволишь мне погладить тебя и обещаешь, что тебе это понравится?»