Что-то горячее и плавное движется по моей ноге, и я испускаю визг, оглянувшись, увидев, как перед моими глазами обнажаются зубы, когда дракон оскаливает пасть. Он рычит на меня, когда я начинаю двигаться, и поэтому я снова замираю, зажимая рот кулачком, кусая костяшки пальцев, пытаясь сохранить молчание. Его что, привлекает запах крови? Не поэтому ли он так увлечен моей раной? Неужто это и есть предвестник его атаки? Я еле-еле сдерживаю еще одно хныканье, когда зубы осторожно скребут рядом с моей раной, и я закрываю глаза. Не захотев смотреть, я веду себя как самая настоящая трусиха, но я не могу. Это выше моих сил.
Звук разрывающейся джинсовой ткани заставляет меня снова их открыть. Я с удивлением вижу, что дракон терзает мои джинсы, уже совсем дряхлые и изношенные за долгие годы их ношения. Ткань раздирается с мощным разрывом — вплоть до пояса — а потом слетают с моей раненой ноги, после чего моя нижняя половина частично обнажена.
Голова дракона снова опускается вниз, и он обнюхивает мою кожу. Я вижу, что все бедро у меня измазано кровью и в синяках. Ну, похоже, что одна из пуль меня прошила. Он издает рык еще раз, а затем, пока я смотрю, он высовывает язык и проводит им по ране.
Вся моя выдержка уходит на то, чтобы лежать неподвижно. Его язык горячий и весь мокрый от слюны, и у меня такое ощущение, будто меня натирают наждачной бумагой. Это ничуточки не приятно. Более того, от этого мне болит еще сильнее. Не похоже, что в моих силах его остановить, поэтому я закрываю глаза и мысленно отправляясь в тот «чудесный» уголок своего сознания. В своих фантазиях я возвращаюсь обратно в тот мир, который существовал раньше. Там нет никакого Разлома, никаких драконов, и смерти тоже нет. Там так замечательно, тихо и безмятежно. Я представляю себя на лугу, полном птиц и бабочек, везде среди зеленой травы распустившийся цветы. Сегодня я решаю, что там должен быть олень. Пожалуй, лучше олениха с олененком, который резвится среди этих цветов, а небо такое ярко-голубое, и не видно никакого Разлома. Оно спокойное и умиротворяющее, и я представляю себе, что рядом находится ручей, полный рыбы, с пузырящейся текущей водой.
Тут воистину блаженство.
ДАХ
Я заканчиваю языком очищать рану моей пары, а она лежит и вообще не шевелится. Мое сердце бешено колотится, и я, встревожившись, осторожно толкаю ее носом. Конечно же, эти пустячные действия ведь не сломали ее маленькое тело, да? Да нет, она дышит.
Она просто… не реагирует.
Я снова толкаю ее носом, но она снова меня игнорирует. Она что, уснула? Наверное, она очень устала. Я проверю ее, пробегая носом по ее маленькому телу. Ее нога больше не кровоточит, что уже хорошо, хотя меня беспокоит, что ее мягкая кожа не в состоянии выдерживать моих хлопот. В местах, которые я облизывал, цвет у нее глубокого красновато-фиолетового оттенка. Я старался быть нежным, но, возможно, я был недостаточно осторожным. Своим языком я снова прикасаюсь к ее коже, исследуя ее. На вкус она сладкая, и в душе я бы хотел, чтобы она все еще истекала кровью, чтобы я мог продолжать заботиться о ее ране, продолжая вкушать ее восхитительный вкус.
«Съешь ее. Пусть ее кровь омоет твои клыки».
Вороны вернулись, тараторя мне в уши. Игнорируя их, я еще раз глубоко вдыхаю запах этого человека. Он заставляет их снова исчезнуть, ненадолго. Моя самка пропахла вонью человеческого улья, но ее запах, что скрывается под ней, мне нравится. Я снова провожу мордой по ее обнаженной коже и останавливаюсь на стыке ее бедер.
Я чую запах ее влагалища.
Меня захлестывает жгучее желание, и это то, чего я не испытывал уже очень долгое время. Я поражен его интенсивностью, и тогда… я сдаюсь, позволив ему окатить меня. Без сомнения, я пылаю к ней похотью. Она же моя пара. Я сделал свой выбор.
«Слабачка», — кричат вороны.
Я не обращаю внимания на их выходки. В первый раз за долгое время становится намного легче отказать им, от них отмахнуться. Благодаря именно ей, и я с воодушевлением это приветствую. Я предпочитаю сосредоточиться на моем человеке, нежели на них, их страшных словах и чудовищных крыльях. Я снова пробегаю носом по ее телу, а затем прижимаюсь им к ее бедрам, глубоко вдыхая запах ее влагалища. Он мускусный и такой прекрасный. Это не возбуждение — еще нет. Но настанет день, когда я заставлю ее бросить мне вызов. Я буду рад ее атакам, и тогда я покорю ее, как полагается любому достойному дракон-самцу.
И когда я одержу победу над ней, я утвержу ее своей истинной парой и дам ей свой огонь. А до тех пор я должен набраться терпения.