А спустя ещё пару секунд затишья отваживаюсь сказать:
— Ты ведь знаешь это, да?
Вместо ответа он обнимает меня так крепко, что мне буквально становится нечем дышать. Холодный осенний вечер мгновенно становится невероятно теплым. Я могу чувствовать, как бешено бьется пульс на его шее под моими пальцами. А, касаясь другой ладонью мускулистой груди, улавливаю вибрацию неспокойного сердца Маркуса. И, несмотря на это, мое сердце бьется в десять раз сильнее.
Я так сильно люблю этого мужчину, что готова ради него буквально на все. Но знаю, что я ему в такой же степени небезразлична. Когда-то я проклинала тот день, когда встретила Марка Ферраро. Сейчас же… Нет таких слов, чтобы описать, как я счастлива оттого, что мы с ним повстречались
~*~*~*~
Маркус
Упругими бедрами она сжимает мои, сидя на мне верхом. Она смотрится так сексуально с этими имиджевыми прозрачными очками в агрессивно-красной оправе. Прикусив ручку зубами, Каталин замолчала. Она бегло проходится индиговыми глазами по самостоятельно написанному в блокноте тексту, а после снова направляет на меня очаровательный взгляд.
Я бы даже сказал, обольстительный. И хоть она не пытается сейчас меня соблазнить, все равно это происходит. Вряд ли ей удалось не почувствовать мой каменный стояк под ней. Просто пока что я не предпринимаю никаких действий. Все-таки я взял сегодня выходной, и этот день полностью посвящу Каталин.
Спешить нам некуда.
— Ах да!.. Вот этот вопрос!..
Положив ладони ей на талию, я могу наблюдать за тем, как смущенно краснеет Каталин, как будто она все еще девственница, а я не ее парень.
Пригрозив мне ручкой и со всей серьезностью взглянув на меня, моя своенравная блондинка по-деловому предупреждает:
— Не заставляй отдаляться от тебя…
Я прижимаю ее к себе теснее, и она вскрикивает. А потом, захохотав, вновь делается строгой. Одну руку она упирает мне в грудь.
— Вообще-то вы даете мне интервью, сеньор Ферраро! — восклицает она неестественно досадливо и раздраженно.
Я смеюсь над ее фальшивым гневом. Когда она по-настоящему злится из-за моей легкомысленности и дурашливости, то становится ещё красивее. Я не могу не замечать, как в такие моменты ее щеки вспыхивают, а губы приобретают еще более алый оттенок, чем обычно. Она необыкновенно привлекательна, стоит ей только рассвирепеть. И мне нравится доводить ее до такого состояния.
Пока Каталин прилагает все силы, чтобы справиться со мной, по радио начинает играть одна из тех песен, oт которых так тащатся девчонки. Я однозначно не поклонник подобной музыки, но звучащие из динамика слова вынуждают к ним прислушаться.
“Вот он я, с сигаретой в без четверти три,
Не пропускаю ни одной вечеринки,
Использую любую возможность.
Новые друзья — целые толпы —
Пропадают с наступлением утра.
Я оберегаю своих демонов,
Но никак не могу насытиться.
Дни пролетают, исчезают,
Я просыпаюсь рядом с теми, кому мне нечего сказать.
Я не исправлюсь. Я думал, что не исправлюсь.
Но потом появилась ты и всё изменила.”
Это и правда то, что Каталин со мной сделала — изменила меня. Улыбка пропадает с моего лица. Я вмиг превращаюсь в другого человека — глубокомысленного, задумчивого. Провожу костяшками пальцами по светлой коже ее скул. Пропускаю через пальцы длинные густые волосы. Как я люблю зарываться в них носом и забывать обо всех проблемах… Каталин — как безопасная гавань, как уединенная бухта, где я могу найти свое успокоение, когда весь окружающий мир давит и душит.
“Своей любовью, своей любовью.
Я стал лучше, стал лучше.
С твоей любовью, с твоей любовью.
Я стал лучше, стал лучше.
Милая, мои ошибки, это они привели меня к тебе.
В твоих объятьях я чувствую, что умру за тебя
И за твою любовь, твою любовь,
Я стал лучше, стал лучше.”
— Мне нравится эта песня, — отбросив ручку и блокнот с заумными вопросами, признается Каталин, заметно расслабившись.
Ее руки обвивают мою шею, и я привстаю, чтобы прижаться к ней ближе.
— Ужасная песня, — вру я, скрыв от нее хитрую усмешку.
“Я думал, я покорил все высоты,
Но ты пришла и затмила всех.