— Успокойся, слышишь? — его голос звучит все отчетливее, а до этого казалось, будто он говорит из другой комнаты. Исайя встает между ней и мной, толкает меня в грудь. — Угомонись, Марк! Она ничего тебе не сделала.
Я говорю сквозь зубы и сжимаю ладони в кулаки до посинения.
— Ошибаешься…
Χозяин вечеринки и, собственного этого дома, глядя мне в глаза, вскидывает брови вверх.
— Во-первых, это было давно, а, во-вторых, ее поступок не заслуживает такого твоего отношения. — Длинноволосый придурок, которым он стал, разговаривает со мной, как с психом. Приблизив лицо, переходит на шепот: — Слушай, ты под кайфом. Ты хоть представляешь, кретин, сколько на втором этаже долбанной наркоты?!
Исайя бросает взгляд наверх, потом — снова на меня. Он стучит пальцем по своему виску.
— Хочешь, чтобы малышка вызвала копов? Валяй!
Взвешивать «за» и «против» бессмысленно. Совершенно ясно, какая чаша весов перевесит. Я даже обрадовался в глубине души, что встретил ее снова, ведь появилась такая отличная возможность отыграться. Вся желтая пресса, жонглируя громкими словами, только и твердила несколько месяцев подряд о моем поражении, ведь, в конце концов, я вынужден был сделать то, что не хотел. И как же им — этим гнилым акулам пера — была приятно и радостно наблюдать за моим падением. Да, я оставил один трон, нo сел на другой, что лишь подчеркивает абсолютность моего статуса. Кто-то навсегда останется королем, а кто-то — пешкой.
Все еще смотрю на нее через плечо Исайи. Смотрю, как прижавшись вплотную к двери спиной, она ищет на ощупь дверную ручку, но не сводит с меня чисто-голубых глаз.
Ни на одну гребанную секунду. Я облизываю пересохшие губы. Трясу головой, опустив ее. В сознании — полный хаос из нескольких дюжин мыслей. Я прислушиваюсь к некоторым из них и к своему другу, конечно. Машу рукой, больше не посмотрев на журналистку. И, повернувшись, марширую на кухню. Через пару минут, которые в коридоре заполняют извинения Исайи, дверь за ней закрывается.
И какого х*ена я продолжаю вспоминать ее испуганное лицо?! Я думал, что забыл о нашей первой встрече из-за выпитого алкоголя. Но, как оказалось, — нет. Она была объята страхом и тогда, и сегодня. Мне даже понравилось.
Противная парочка, устроившая жаркую прелюдию прямо у кухонного гарнитура, отвлекается от обмена слюнями и, увидев меня, они, к счастью, удаляются. Он ведет ее за руку к лестнице, а дальнейшее развитие событие слишком предсказуемо, поэтому я собираюсь отвернуться. Однако на кухне появляется Исайя. Друг со всей важностью и присущей ему иногда строгостью оглядывает мое лицо. Он упирается длинными руками в дверной проем.
— И что это было? Никак не можешь остыть?
Я фыркаю в ответ на его замечание. Достаю из холодильника бутылку пива, дергаю кольцо крышки, и она снимается, но прежде чем я прикладываюсь к горлу, подходит Исайя и бесцеремонно выхватывает пиво из моей руки. Мне приходится вновь лезть в холодильник — за новой бутылкой.
Исайя за раз выпивает половину всего содержимого. Дно бутылки с его подачи соприкасается с деревянной столешницей, но он по — прежнему крепко держится за основание стеклянной емкости.
— Ты хочешь ее? — спрашивает придурок, пытливо на меня посмотрев.
Я сильно хмурюсь и даже машинально отхожу от него на шаг. Как ему вообще подобные глупости приходят в голову?!
— Пошел ты!
— Ты хочешь ее, — теперь утверждает Исайя и в подтверждение однократно кивает.
Я уничтожаю то расстояние, которое сам только что создал между нами. Изгибаю бровь, наставив на друга угрожающе указательный палец.
— Прекрати нести чушь.
Тот расслабленно пожимает плечами, затем делает глоток — уже поменьше, чем в прошлый раз.
— Короче, знаешь, этот разговор, вправду, не имеет смысла. Она тебе все равно не даст.
Исайя медленно двигается в сторону выхода из кухни, попивая низкоградусный напиток. Я смотрю ему вслед, крепко сжимая челюсти, из-за этого чувствуя боль в зубах. Свободная ладонь сжимает край деревянной стойки, а другая — цепко вцепилась в стекло. Даже удивительно, как оно ещё раскрошилось в моей руке…
Часть меня понимает, что Исайя хочет поиграть, он провоцирует! Но алкоголь, курево и наркотики — плохое сочетание. Я не могу сдержаться от словесной перепалки с ним, потому что знаю — прав однозначно не он.
— Что ты имеешь в виду, а?
Мой вопрос заставляет его повернуться уже почти у порога. Его довольная улыбка говорит о том, что гад ждал ответной реакции. Ну, что ж, он ее получил.
Исайя движется обратно — так же не спеша, наслаждаясь моментом.
— Брось, Маркус, ты и сам отлично знаешь: такие, как она, не спят, с кем попало. И в таких, как ты, не влюбляются.