Немногочисленный боевой расчет быстро установил насос на гидрант местного водопровода и подал два ствола литер «А». Две мощные струи ударили по горящим резервуарам. Однако окружающая их температура и сила огня были настолько велики, что большая часть воды испарялась, не достигая цели.
В 15 часов 30 минут по электростанции последовал очередной залп. Несколько восьмидюймовых снарядов разорвались вблизи очага и перебили рукавные линии автонасоса ГЭС.
Штаб пожарной службы города получил одновременно сообщение о пожаре от вышковых наблюдателей, Московского районного штаба МПВО и просьбу о помощи начальника пожарной команды электростанции Лукьянова. Он же доложил о размере и характере опасного пожара.
— Огонь должен быть немедленно сбит. Нельзя оставлять такой ориентир для фашистской артиллерии. Учтите, обстрел продолжается и будет продолжаться, пока будут гореть нефтепродукты. Станция под угрозой. Езжайте! — напутствовал начальник штаба пожарной службы города руководителя оперативной группы Бориса Дмитриевича Иванова.
— Есть! Задание понятно. Принял к исполнению! Для немногословного, всегда спокойного Бориса
Иванова эта фраза была очень длинной. Через минуту оперативная машина штаба с опергруппой в составе Иванова, начальника штаба РТП Курочкина и начальника тыла Уварова выехала к месту пожара.
Одновременно выехали боевые расчеты 14-й районной части во главе с заместителем начальника Григорием Коноваловым. Рвущиеся по пути следования снаряды побудили его принять решение рассредоточить свои силы. Отличное знание микрорайона пожара подсказало, что ставить машины на ограниченную территорию электростанции — это заведомо подвергнуть опасности поражения технику и личный состав.
— Следуйте прямо на смежную территорию маслозавода, там ставьте насос на водоем, — приказал Коновалов шоферу.
Машины 14-й команды с трудом продвигались по Московскому проспекту, объезжая воронки, завалы, накренившиеся или упавшие столбы освещения. При каждом близком разрыве снаряда расчет, сидевший на открытых скамьях машин, инстинктивно прижимался к кузову. Автомашины двигались, стараясь держать дистанцию порядка 100 метров. Очередной разрыв тяжелого снаряда скрыл из глаз пожарных автонасоса следовавшую впереди автоцистерну. Неужели разбило? Шофер автонасоса Клопов дал газ. Но у дымящейся воронки цистерны не оказалось. Вздох облегчения вырвался у пожарных. Пронесло.
Не сразу Коновалов заметил стоящего у обочины командира отделения автоцистерны Быка, Тот стоял, нагнувшись над каким-то неразличимым в дыму предметом. Увидев подъехавшую машину, он махнул рукой, чтобы, не останавливаясь, насос следовал на пожар.
На земле лежала связная 14-й Екатерина Медведева. Осколок разорвавшегося снаряда попал ей прямо в висок. Не издав ни звука, она как-то тихо сползла с сидения и упала на мостовую. Не останавливая цистерны, за ней соскочил Бык. Не надо было быть врачом, чтобы понять, что Медведева мертва. Он поднял тело боевого товарища, бережно отнес с мостовой, уложил так, чтобы не могли задеть объезжающие воронку машины. Помочь ей уже было нечем, а пожар не ждет. Дав сигнал автонасосу следовать дальше, он и сам заспешил к своему боевому расчету.
Муж Екатерины Медведевой — шофер автонасоса Клопов, объезжая воронку, не заметил убитую. Проследовав по распоряжению Коновалова на маслозавод, он установил свой насос на водоем, и вскоре рукавные катушки загрохотали по мостовой, раскатывая магистральные линии рукавов. Прижимаясь к стенам здания, лавируя между всевозможными сооружениями и проложив 13 рукавов сквозь выломанную в заборе, ограждающем территорию электростанции, дыру, боевой расчет вывел свои стволы прямо к очагу пожара. Подбегая с развернутыми линиями рукавов к пылающим резервуарам, Коновалов услышал звук далекого орудийного выстрела и вой приближающегося снаряда. Этот звук не могли заглушить ни свист горящего мазута, ни треск пламени горящих конструкций маскировки.
— Ложись! — крикнул он и сам прижался к насыпи земляного обвалования парка. Пожарные, бросив рукава, упали на землю. Разрыв, вой разлетающихся во все стороны осколков. И снова ствольщики на прокладке линии. Но что это? Кто-то из пожарных продолжает лежать на земле?! Подбежав к пожарному, Коновалов узнал бойца расчета Капустину. Голова неестественно закинута назад, до крови прикушены губы.
— Что случилось, Капустина?
— Я, кажется, ранена, — указала девушка на ногу. Осмотрев ногу, Коновалов увидел разорванную штанину, растекающуюся по штанине кровь. Бывают положения, когда каждый пожарный становится и врачом, и санитаром. Разорвав побольше брезент, он увидел впившийся в мякоть бедра, выше колена, большой осколок снаряда. Он был еще горячим. Оперировать? Но вытащить осколок — это усилить кровотечение… Спасли положение вездесущие сандружинницы. Раненую уложили на носилки, унесли в медпункт, а наступление на огонь продолжалось. Шофер Клопов, не зная еще о гибели жены, подавал воду в ожившие стволы.
На струи воды пламя ответило снопами горящих брызг. Высокая температура не пускала пожарных к очагу. Укрываясь за обвалованием, бойцы сбивали пламя, но от раскаленных листов металлического резервуара оно вновь вспыхивало с прежней силой. Коновалов понимал, что воды стволов 14-й команды явно недостаточно. Понимал он и то, что прокладка длинных линий требовала много сил и времени. Продолжающийся же артобстрел крайне усложнял работу пожарных.
А тем временем через смежную территорию коксогазового завода с Обводного канала к очагу пробивались расчеты школы младшего начсостава. Их рукавная линия составляла почти полкилометра. Через коммуникации трубопроводов, железнодорожные пути, под свист осколков снарядов заместитель начальника школы В. А. Янковой, начальник караула Веденеев и младший командир Петров, увлекая за собой курсантов, перебежками продвигались от здания к зданию с тяжелыми скатками рукавов, метр за метром наращивали линию. На стволы встали курсанты Зиновьев и Павлюков, несмотря на молодость, обстрелянные и опытные пожарные. Сильный западный ветер гнал им навстречу клубы едкого и черного дыма, ограничивая продвижение. Приблизившись по-пластунски к очагу, они все же сумели направить тугую струю в пылающее пламя.
Что-то с грохотом обрушилось за обваловкой. Чуть не накрыв бойцов, упала конструкция с сеткой камуфляжа, горели деревянные рамы, усиленные тонкими сухими бревнами. Но выйдя на позиции, курсанты уже не собирались их сдавать.
С трудом пробивались к очагу и расчеты 4, 5 и 27-й частей. Пути прокладки их линий проходили между зданиями котельной и административного корпуса. За время прокладки только в этот коридор упало 10 артснарядов. Осколки рвали рукава, корежили и выводили из строя арматуру. Из пробитых стен летели осколки кирпича и камня, которые угрожали бойцам ничуть не меньше осколков снарядов. Тут же, укрываясь за стенами домов и рельсовыми путями, тянули провод полевого телефона связисты, торопясь обеспечить связью тыл пожара с его очагом. Получив связь, прибывший на пожар заместитель начальника УПО города Борис Иванович Кончаев смог действовать быстро и оперативно организовать замену порванных осколками рукавов, подготовку их резерва, вывод не находящегося на позициях личного состава и раненых в укрытия, подмену стволовых и подствольщиков и, наконец, дать объективную информацию штабу пожарной службы о сложившейся обстановке. Сориентировавшемуся в сложной обстановке пожара заместителю начальника УПО удалось объединить в единый кулак усилия различных подразделений: где надо усилить давление на огонь, куда следует подать дополнительные силы, кого надо подменить. Он понимал, что при одновременной атаке имеющимся количеством стволов задача ликвидации пожара в резервуарном парке будет скоро решена. Но фашисты ставили перед собой другую задачу: обстрел территории электростанции велся с расчетом не дать пожарным потушить пожар. Артиллерийские залпы следовали один за другим с короткими промежутками. В 17 часов 18 минут, в 17 часов 49 минут, в 18 часов 52 минуты, в 19 часов 30 минут, в 19 часов 50 минут. И последний, уже залп злобы, когда огонь был почти повсеместно усмирен, — в 20 часов 10 минут.
Это потом. А пока на самом отдаленном, южном участке парка задержалась подача стволов. Здесь нужно преодолеть наиболее интенсивную зону обстрела, и этот участок поручается 2-му отделению школы младшего начсостава. Помощник начальника школы Василий Янковой уже освоил тактику работы под артогнем. Укладывая курсантов на землю при вое приближающегося снаряда, укрывая их в углубления железнодорожных путей меж рельсов, короткими перебежками после разрыва снаряда, он подвел расчет школы к кирпичной стене, отделяющей нефтяной парк от железнодорожного полотна. О стену, шипя и пузырясь, бились волны горящего мазута.