— Вы уцелели, товарищ воентехник? Думал, что башня опрокинется. Фашист бьет снарядами по станции Ржевка. Огромный взрыв и много пожаров, потом еще два взрыва.
— Давайте сигнал тревоги! Найдите возможность сообщить в штаб пожарной службы, администрации завода и в РУПО{2}. Я выезжаю со вторым отделением!
Надевая на ходу немудреное пожарное снаряжение, Николаев бегом бросился в гараж. Боевой расчет уже занял свои места на машине. В этот день будить никого из пожарных не пришлось. Да и служба в пожарной охране завода приучила личный состав ко всем неожиданностям.
Как правило, возникающие на этом объекте пожары были молниеносны и требовали от всех такой же реакции, принятия энергичных мер по локализации очага и спасению от огня работающих в цехах людей. И команда не отставала от своего начальника. Баскетбольного роста, с крупной головой и проницательными глазами, смотрящими всегда на собеседника сверху вниз, он в то же время был нетороплив, размерен в движениях и даже как-то робок. Но на пожарах преображался: несмотря на шум и треск огня, во всех уголках была слышна его громкая, точная команда. И сам шел всегда на самые опасные участки. Сейчас он сидел в кабине рядом с шофером и вглядывался в неузнаваемую дорогу. Из пожарного депо до станции Ржевка дорога была прямой, как стрела, да и длиной всего около километра, но преодолеть этот километр оказалось далеко не простым делом. В лучах фар внезапно возникали сорванные взрывом со зданий строительные конструкции, куски мерзлой земли, камни. Перед каким-то завалом шофер вынужден был остановить машину. Пока бойцы разбирали перегородившие путь предметы, Николаев огляделся. В предутренней дымке поднимались высоко в небо столбы подсвеченного пожарами дыма. Горели почти все пристанционные бараки, жилые двухэтажные дома были почти полностью разрушены. На месте вокзала зияла огромная воронка, в которой ярким пламенем разгорался костер из деревянных конструкций здания. На центральных железнодорожных путях, где стояли составы с боеприпасами, то тут, то там раздавались взрывы. С визгом и свистом над остановившейся машиной летели осколки снарядов, мин, а то и целые снаряды, мешочки с порохом, гранаты.
— Можно ехать, — доложил шофер.
Но тут из-за угла, с Рябовского шоссе, показались две пожарные машины, в которых Николаев узнал автонасосы 28-й команды. Они проезжали мимо охваченных открытым огнем транспортной конторы, деревянного склада, стоящего без крыши, и двухэтажного жилого дома. Огонь быстро перебрасывался на различные складские помещения. Конечно, можно поставить свой автонасос на ликвидацию ближайших пожаров, но на станционных путях в районе бывшего вокзала продолжают взрываться горящие вагоны с боеприпасами, очевидно, от детонации рвутся другие, значит задача номер один — сбивать пламя и охлаждать горящие вагоны, эвакуировать их от составов. Работа самая опасная, но и необходимая.
— Автонасос вдоль путей! Ствол от бака первой помощи на горящие вагоны. Работать из укрытий по одному человеку на стволе, — распорядился Николаев.
Командир отделения Тюляндин с рукавом на плече тут же пополз меж рельсами к ближайшему «факелу» и очень скоро послышался его голос:
— Воду!
Треск пламени и шипение струи, ударившей по горящему вагону, заглушили шум мотора. Прибыло первое отделение.
— Товарищ воентехник, пожар на заводе потушен, прибыли в ваше распоряжение, — доложил начальник караула.
— Молодцы! Спасибо за службу! Стволы на сбитие огня транспортной конторы! Первая прибывшая машина обеспечит подпитку ствола.
— Разрешите обратиться?
Николаев удивленно обернулся. Привык, что команда исполняется немедленно, а тут какие-то вопросы.
— Обращайтесь, — холодно разрешил он. Надо бы сказать пару словечек «посильнее», но ребята только что так быстро справились с пожаром на заводе, без передышки прибыли на новый пожар.
— К транспортной конторе пошел автонасос 28-й команды. Разрешите остаться с вами. Тушить вагоны с боеприпасами.
Николаев почувствовал, как теплый комок подкатил к горлу. Тушить транспортную контору под непрекращающимся артиллерийским обстрелом опасно. Но разве эта опасность может идти в сравнение с опасностью при тушении вагонов с боеприпасами, вагонов, которые могут каждую секунду взорваться и уничтожить все живое, находящееся на расстоянии десятков метров. Что это? Смелость начальника караула? Одного взгляда на выстроившийся рядом с начальником боевой расчет было достаточно, чтобы понять, что расчет един в своем порыве, что участие в самом трудном деле уже обсуждалось по дороге к очагу пожара.
— Добро! В объезд на шестой путь! Ну а то, что самовольно выбираете теплые местечки, обсудим дома, — хотел грозно нахмурить брови Николаев, но губы сами по себе растянулись в доброй улыбке. — Осторожней, ребята! Помните, что зачерненные вагоны тоже могут взрываться!
Последние слова начальника команды были вряд ли слышны расчету караула. Секунды, и автонасос, преодолевая неровности рельсового полотна, уже замигал красными сигнальными огнями. Ну а где место командира в бою? Конечно, там, где решается судьба боя, — на пятом и шестом путях.
Шум, крики, детский плач остановили Николаева. К нему бежала толпа людей. Женщины несли на руках, тащили за собой детей, мужчины ковыляли на костылях, лица многих были скрыты под марлевыми перевязками. Люди бежали вдоль путей от горящих составов пассажирских вагонов и теплушек, не понимая, какой опасности себя подвергают, приближаясь к вагонам с боеприпасами.
— Стойте! — закричал Николаев, но его никто не слушал. — Стойте!
Грохот близкого взрыва остановил бегущих людей. Многие попадали на землю, пытаясь укрыться от взметнувшихся в воздух осколков рвущихся снарядов. 1 — Медведев!
— Есть Медведев!
Из укрытия вышел заместитель начальника пожарной команды по политической части. В пожарные он попал после контузии на фронте. Белый полушубок, меховая шапка и хромовые сапоги резко выделяли его из состава одетых в спецодежду пожарных.
— Соберите людей, всех на сборный пункт, — крикнул Николаев. — Сборный пункт в универмаге, — добавил он, видя недоумевающее лицо замполита. — Сосредоточьте там сбор пострадавших, организуйте медицинскую помощь. Я на пятом и шестом путях.
Четкое, ясное указание сразу дошло до сознания перепуганных людей. Николаев видит, как теперь они сами двинулись по направлению к универмагу, увлекая за собой Медведева.
— Что здесь происходит?
Рядом с Николаевым остановилась машина 28-й районной пожарной команды. Из нее вышел начальник части Кулаков. По существующему положению при пожаре вне охраняемого объекта начальник объектовой пожарной команды поступает в распоряжение начальника районной городской пожарной команды.
— Товарищ Кулаков, пожарная команда завода «Краснознаменец» приступила к тушению горящих вагонов с боеприпасами, — отрапортовал Николаев. — Эти люди — раненые и эвакуируемые, попали под артобстрел. Направляю их со своим заместителем по политчасти Медведевым в универмаг» на сборный пункт. Там же он организует штаб. Оперативник из него пока неважный, если можно, подкрепите его кем-нибудь хорошо знающим этот район.
— Николай Евдокимович, — как-то очень по-штатски сказал Кулаков, — у меня цистерна, я ее поставлю на питание твоего второго отделения. Второй автонасос переброшу через пути на Ржевское шоссе, там слева в городке хороший водоем. Начну наступать с севера, а ты оставайся здесь.
Николаев чувствовал, как старый пожарный читает его мысли и понимает, что сейчас его больше всего тревожит. Видно, недаром проведено в пожарной охране столько лет! Начал Кулаков свою пожарную «карьеру» еще в 1909 году. Сколько пожаров за его плечами — не счесть, но не было случая, чтобы когда-нибудь он спрятался за спину кого-либо из бойцов.
— Есть оставаться здесь, — откозырял Николаев. — Разрешите идти?
— Давай, давай, с такой фигурой что же еще делать, как не растаскивать горящие вагоны, — усмехнулся Кулаков и полез в кабину автонасоса. — Да, учти, — крикнул он вдогонку уже зашагавшему по пятому пути Николаеву, — связи между частями нет, все провода порвало при артобстреле, если что надо, присылай связного.