Завалин встретил начальника РУПО при въезде на завод. Сообщения его были неутешительные. Снаряд разорвался у самого резервуара. Осколки пробили во многих местах стенки, из пробоин хлынул мазут. Огонь распространяется по территории, угрожая складским помещениям, центральному складу, фидерной подстанции. Ветер несет дым на жилой дом. Там начинается паника. От заводского насоса введены два ствола, которые сбивают пламя на подходе к складу. 13-я команда прибыла, уже подготовила линию и сейчас подаст воду.
Протяжный вой низко летящего снаряда и почти одновременно оглушительный грохот разрыва заставили Каляева и Завалина прижаться к земле. Место разрыва заслоняли клубы черного дыма, сквозь которые пробивались яркие языки пламени. Поднявшись с земли, преодолевая дымовую завесу, Каляев с Завалиным добрались до складской территории. Боевой расчет заводской команды двумя маломощными стволами пытался сбить огонь, подступавший к зданию склада. Одного взгляда на горящий резервуар было достаточно начальнику РУПО, чтобы определить, что доклад начальника заводской пожарной команды был неточен: резервуар с горючим не был обвалован, как это принято делать, а, видимо, из-за тесноты складской территории, просто опущен в котлован на глубину примерно два метра. Вытекая из пробоин, полученных резервуаром, горючая жидкость заполняла весь котлован, что значительно увеличивало площадь зеркала мазута. К тому же разрывом снаряда большое количество мазута было выброшено из резервуара на территорию склада, где, растекаясь по земле, он бурно горел, угрожая постройкам.
— Товарищ Шальтис, — подозвал Каляев появившегося на территории склада инспектора РУПО, — срочно в тыл. Прибывающую технику рассредоточить. Насосы — на Кондратьевский проспект и Свердловскую набережную. Все стволы литер «А». Первое же прибывшее отделение направьте к жилому дому — надо предотвратить панику среди жильцов. Пока что пожар им не угрожает. И, как можно скорей, воду. Побольше воды. Об обстановке сообщите в штаб службы.
— Есть!
Инспектор бросился бегом выполнять распоряжение начальника РУПО, а навстречу ему уже тянули рукавные линии бойцы 13-й команды. Начальник ее Макросов, человек могучего телосложения, пренебрегая опасностью, сумел пробиться к очагу кратчайшим путем из депо прямо по Тимофеевской улице. Удачно лавируя среди завалов и воронок, оба экипажа его двух насосов сумели, установив насосы на гидранты, проложить магистральные линии к горящему резервуару, протащить рукавные катушки через проделанную в заборе дыру. Вот в щели забора показалась голова начальника караула Александра Широких:
— Смирнов, давай воду! Держи на все восемь, напор нужен хороший, — крикнул он шоферу, и тот подал сигнал запускать насосы.
Расчет 13-й команды отлично знал свой участок. Знал, что магистраль городского водопровода находится в порядке и по своей мощности сможет полностью обеспечить потребное для четырех мощных стволов количество воды. На позиции стволов сам начальник Макросов.
— Ребята, вперед, сбивайте огонь по земле и вперед, — перекрывает свист пламени его могучий бас. — По два человека на ствол!
Вода не заставила себя ждать, быстро набухли и распрямились рукава и четыре мощные струи ударили по огню.
— Макросов, маневрируй одним стволов, сбей огонь на складе, иначе к жилому дому не пробраться, — приказал Каляев. Одно дело сказать жильцам, что опасности нет, другое — предупредить опасность. Высокая температура горения резервуара, конечно, могла вызвать загорание близко расположенного жилого трехэтажного дома. Но к нему уже подъехала автоцистерна 8-й команды.
— Подать ствол на оконные переплеты, — раздалась команда начальника части Семенова. Значит, о жилом доме можно теперь не беспокоиться.
Со стороны Кондратьевского проспекта прокладывает свои линии 11-я пожарная команда. Через главную проходную, через дворы и заводские цехи, со скаток, с руки рукав за рукавом ложатся линии 23-й и 42-й команд. Насосы их установлены на пирсы прямо по берегу Невы. Вот где вода в избытке.
Лавируя между заводскими зданиями по межцеховым проездам на складскую территорию въехала камуфлированная серо-белой краской знакомая всем пожарным гарнизона «эмка» начальника отдела противопожарной службы города Тарвида.
— Семен, — выбираясь из машины, позвал он Каляева, они были однокурсниками, вместе учились в пожарном техникуме. — Семен, штаб МПВО требует, как можно скорее, сбить ориентир. Бери руководство тушением северной части склада, а я буду здесь. Когда удастся пробиться к резервуару, давай стволы на охлаждение стен резервуара.
— Товарищ начальник, разрешите отвести машину подальше от очага? Краска начала пузыриться, — высунул голову из кабины «эмки» шофер.
Горящий мазут окружил кольцом резервуар и, растекаясь по земле, готов был сжечь все, что вставало на его пути. И только там, где работали стволы 13-й команды, образовалась как бы вмятина, от которой вместе с дымом и вихрями пламени поднимались к небу раскаленные клубы пара.
— Отъезжай, — разрешил Тарвид.
Из-за свиста и воя пламени очередной разрыв снаряда был почти неслышен. Но вдруг захлебнулись стволы 13-й команды и огненная вмятина медленно стала выпрямляться.
— Санитаров сюда, — раздался крик Макросова.
Разорвавшийся снаряд разметал боевой расчет автонасоса, осколки пробили рукава, вывели из строя насос. Волоча за собой перебитую ногу, отползал от наступающего огня один из лучших командиров отделения 13-й пожарной команды Акатов. По булыжной мостовой за ним тянулся кровавый след. Запрокинув голову, неестественно выгнув спину, у кромки огня лежал старший пожарный Молот. Из разорванной на груди спецовки била кровь. Словно и после смерти своей пожарный собственной кровью хотел напитать безжизненно опавшие стволы. Обхватив голову руками, около убитого стоял стендерный команды Матуловский. Раненый боец Педилюк пытался оказать первую помощь шоферу автонасоса Смирнову.
Мгновенно около раненых оказались девушки из медико-санитарной службы. Немного времени отняла перегруппировка сил 13-й команды. Вот уже заменены пробитые рукава, и вода вновь под полным напором пошла в стволы. Теперь двенадцать стволов «А» ударили по пламени, и огонь, покоренный мощью наступления человека, стал сдаваться.
Из пропилеи Смольного выехала легковая автомашина и, не снижая скорости, свернула на улицу Воинова.
На пожар спешил член Военного совета Краснознаменного Балтийского Флота, секретарь Ленинградского обкома партии А. Д. Вербицкий. Уж он-то знал, как никто другой, каких трудов стоило снабжать корабли флота горючим, и понимал, что сгоревшие пять тысяч тонн мазута равносильны проигранному сражению.
У въездных ворот машину Вербицкого встретил директор завода. Новиков. Не каждый день посещают завод «Красный выборжец» члены Военного совета, к тому же под непрекращающимся артиллерийским обстрелом…
— Меня предупредили из Смольного о вашем выезде к нам, — пожал он протянутую руку Вербицкого, — но, кажется, все окончилось благополучно. Пожар резервуара прекращен. Сгорела незначительная часть мазута.
— Как прекращен? Я бы попросил, товарищ Новиков, не вводить меня в заблуждение. Пару минут тому назад я сам видел с Литейного моста огромный столб дыма, а вы докладываете…
— Докладываю, что пожар резервуара прекращен.
— Не может быть!
— Оказывается, может, товарищ член Военного совета. Отлично сработали пожарные. Впрочем, пойдемте посмотрим.
Складская территория завода напоминала место только что закончившегося боя. Санитары грузили на грузовую автомашину носилки с ранеными пожарными. От раскаленного резервуара шел белесый пар, на охлаждение его стен еще работало несколько стволов. Обливаемые струями воды, заводские рабочие деловито забивали деревянные кляпы в пробитые осколками стены резервуара и широкими лопатами сбрасывали в котлован с земли остатки несгоревшего мазута. Пожарные собирали мокрые, измазанные в мазуте рукава.
У здания меднолитейного цеха, жадно затягиваясь табачным дымом, еще не успокоившись от пережитого волнения, сняв с голов каски, о чем-то переговаривались руководители тушения Тарвид и Каляев. А чуть поодаль, все еще сжимая голову руками, с трудом сдерживая слезы, стоял высокий немолодой стендерный 13-й пожарной команды Матуловский. Ничего не замечая вокруг, он повторял одну и ту же фразу, обращаясь к комиссару РУПО Антропову: