– И горжусь своими организаторскими способностями. Поспешим же!
– Но мне еще надо сообщить Нэнни, куда я отправляюсь!
– Скажи ей, что едешь на пару дней в Лондон и у тебя нет времени все подробно объяснить. Ты же знаешь, она мастерица все вынюхивать.
– Нельзя так, ты несправедлива к ней, – перебила сестру Пандия, – и ведь она всегда за нами ухаживала и выполняла всю работу по дому, никогда не жаловалась, хотя нам не по средствам было держать других слуг ей в помощь.
Селена ничего не ответила: она задумчиво всматривалась вдаль, словно чего-то опасаясь. Пандия тронула ее за плечо:
– Перед отъездом не забудь с ней попрощаться, Нэнни очень-очень огорчится, если ты уедешь, не сказав ей ни слова.
– Ну конечно, я попрощаюсь. И объясню, почему ты едешь со мной. И сделаю это гораздо лучше, чем ты. А сейчас откинь вуаль, – повелела Селена, – а то Нэнни подумает, что это ты овдовела!
– Да, конечно, – покорно ответила Пандия, с досадой подумав, что и сама могла бы это сообразить.
Они вошли в кухню, где Нэнни вытирала тарелки. Увидев сестер, служанка воскликнула:
– А, мисс Селена! Вы нас совсем забыли, совсем чужая стали.
– Знаю, Нэнни, но не ругай меня. Скажи просто: «лучше поздно, чем никогда», как, бывало, мне говорила!
– Да, вы не слишком переменились, – вздохнула Нэнни, оглядев Селену с ног до головы, – несмотря на все эти оборки и меха. Вы все такая же, как прежде. И наверное, как всегда чем-то недовольны?
– Ну-ну, Нэнни, не сердись, я всего лишь хочу забрать с собой в Лондон на пару дней Пандию для перемены обстановки. Наверное, это пойдет ей на пользу после всех потрясений из-за папиной смерти.
– Вам надо было вчера приехать, – упрекнула ее Нэнни, – погоревать с нами, почтить его как положено…
– Знаю, – смиренно ответила Селена, – но я не могла сразу собраться и уехать, и если Пандия меня простила, то ты тоже можешь простить!
Нэнни взглянула на Пандию, в первый раз после того, как сестры вошли в кухню.
– Что это вам в голову взбрело, мисс Пандия? И что на вас надето? Какой-то странный капор!
– Я подумала, что в нем ей будет теплее, – объяснила Селена, прежде чем Пандия успела раскрыть рот. – Не переживай, Нэнни, с грелкой для ног и с меховым ковриком на коленях ей будет тепло в моем экипаже.
– Да, верно, – согласилась Нэнни. – Что ж, поухаживайте за сестрой и вы ради перемены. Вы ведь так давно уехали от нас и ни словечка не написали, не говоря уж о том, чтобы прислать подарочек к Рождеству!
– Да, это было большое упущение с моей стороны, но теперь Пандия едет со мной в Лондон, и я все наверстаю.
– А уж коли зашла об этом речь, – наставительно продолжала Нэнни, – то имейте в виду, что вашей сестре не мешало бы приодеться во что-нибудь новенькое. Не дело это – носить одни и те же лохмотья столько лет подряд!
– Да, да, ты совершенно права, Нэнни, – опять согласилась с нею Селена, – я позабочусь, чтобы Пандия вернулась домой с кучей красивых нарядов.
– И не забывайте о нас, – проворчала Нэнни, – как вы делали все эти три года.
Но тут Селена взглянула на кухонные часы и вскрикнула:
– Скорее, Пандия, нам нужно спешить! До Лондона путь далекий, а мы ведь должны быть там до наступления темноты.
– Да, конечно, – и Пандия поцеловала Нэнни в щеку: – Береги себя, Нэнни. Я вернусь, прежде чем ты заметишь мое отсутствие!
Селена старую няню не поцеловала, но, подойдя к двери, помахала ей рукой:
– Прощай, Нэнни, было приятно снова с тобой увидеться!
Молодые особы быстро направились на улицу, и лакей ловко подсадил их в экипаж. Они тронулись с места, и Селена, откинувшись на мягкие подушки, заметила:
– Должна сказать, что Нэнни очень постарела. На вид – сморщенная карга! Но как ты, наверное, заметила, я не забыла, что к ней нужен особый подход.
– Не знаю, как бы мы обходились без ее помощи, когда заболела мама, – дрогнувшим от слез голосом возразила Пандия. – А уж когда и папа слег… Знаешь, Нэнни было бы невыносимо слушать твои пренебрежительные речи. Она ведь ухаживала за нами с младенчества. К тому же ты всегда была любимицей Нэнни.
– Да, да… Однако старики всегда так надоедливы, – отмахнулась Селена.
– Ты говорила, что твой муж старше тебя. Сколько ему лет? – почувствовав беспокойство, осведомилась Пандия, опасаясь, что сестра может обидеться на этот вопрос.
– Джорджу почти шестьдесят, – помолчав, ответила Селена.
– Шестьдесят! Зачем же ты вышла за него?
– Не глупи, Пандия. Очень богатые графы, к тому же такие известные и уважаемые, далеко не всегда свободны, а если так и случается, то обязательно найдется какая-нибудь амбициозная мамаша, которая подцепит его для своей дочки, прежде чем он сообразит, что к чему!