— Иди в каюту. А то завтрак остынет, — резко сказал он, взял дар валкары и развернулся на каблуках, направляясь к носу корабля.
Нехорошо вышло. И самого будто маргюгры по душе царапнули, и девчонку обидел. Напряжённую тишину развеяли хриплые напевы Тоопи, шествующего к каюте с громадным подносом в руках:
Фьялбъёрн все же не удержался и бросил взгляд через плечо. Ворожея застыла каменным изваянием, уставившись на повара. То ли никогда не видела человека с щупальцами, то ли просто такой еще не приносил ей еду.
…день прошёл суетно и хлопотно. Коварные подводные скалы забирали много внимания, корабль шёл медленно. Небо хмурилось, срывался мелкий дождь, ветер пробирал до костей. И если Фьялбъёрну было всё равно, то Лирак всё время ежился и проклинал погоду.
— Проклятый шторм, — пробормотал он. — Вот что ему стоило начаться чуть позже, когда мы будем в крепости повелителя морского народа?
Фьялбъёрн смотрел на затянутое тучами небо, прислушивался к песне ветра. Потом вздохнул:
— Плохой шторм. Ждать в гости призраков.
Лирак поморщился:
— Да сожрут их морские псы! Почему эти отродья не последовали за сгинувшим Хозяином Штормов?
Фьялбъёрн неопределённо пожал плечами, бросил взгляд в сторону каюты — ворожея больше не показывалась. С одной стороны, это было хорошо — там безопасно и тепло, с другой — если она нашла свитки с древними заклятиями хавманов, то как бы не попробовала. Тогда уже будет всё равно — появятся призраки или нет, и без того станет весело.
— Ваятель, что творит из камня образ правителя, тоже уходит в никуда, но сделанная им статуя остаётся в веках.
— Сравнили, — фыркнул Лирак. — Там красота, а тут такая гадость…
— У каждого свои понятия о красоте, — пожал плечами драуг. — Сегодня не шастай по палубе. Разрешаю вам с Тоопи напиться.
— Я не девица, чтобы падать в обморок при виде призрака, — вспыхнул моряк, но тут же прикусил язык, встретившись с холодным взглядом своего ярла.
— Вот и умница, — спокойно произнёс Фьялбъёрн. — Меня не беспокоить. Эту ночь пусть бодрствуют Халарн и Матиас.
Лирак молча кивнул и побежал выполнять приказ. Фьялбъёрн ещё некоторое время смотрел на небо, а потом, послав ему парочку проклятий, направился к каюте. Сегодня не та ночь, когда гостью можно оставлять одну.
В каюте горели свечи, по всей постели валялись раскрытые книги с пожелтевшими страницами. Драуг потянул носом. Раньше здесь всегда царил запах трав и дерева, но теперь к нему ещё примешивались едва различимые нотки мускуса. Ворожея, лежа на животе, изучала потрепанный свиток. Она был настолько поглощена чтением, что даже не услышала, как в каюту вошли.
Фьялбъёрн замер, разглядывая девушку: чёрные брови сурово сведены, нижняя губа закушена и уже припухла, пальцы теребят кончик косы, наматывая тугие завитки. А рубашка и тонкие штаны так облегают тело, выделяя маленький упругий зад, гибкую линию спины, округлость прижатой к постели груди, что в глазах темнеет. Вот уж зрелище — куда такую на палубу пускать? И месяцем в постели, как было обещано, явно дело не обойдётся.
— Йанта, — тихо позвал он.
Ворожея подняла голову и вгляделась в него. Книжные чары, кажется, ее ещё не отпустили, однако спустя миг девушка тряхнула головой и улыбнулась.
— У тебя тут целая сокровищница, ярл.
Перекатившись и сев на постели, она указала на одну из книг.
— Где взял такое чудо? Зеркальные страницы, что отражают душу, — большая редкость. Многие уважаемые маги передрались бы из-за неё.
— Море, — кратко ответил Фьялбъёрн, подходя к постели и присаживаясь рядом. — Море всегда приносит дары.
Он прямо смотрел на ворожею, словно давая понять, что та тоже входит в список этих даров. Однако девица не смутилась, нахально и невинно улыбнувшись в ответ:
— Буду знать, ярл, — и тут же перевела разговор в другое русло. — А куда мы направляемся?
— К островам Морского народа, — ответил Фьялбъёрн. — Нужно кое-что решить с их повелителем.
Ворожея потянулась к стоявшему на столике кубку, но не удержалась и подхватила вместо него медовый орех. Фьялбъёрн усмехнулся. Ай да Тоопи, где только взял? Ещё вчера было понятно, что гостья кракену понравилась — больно уж шустро он выполнял приказания своего ярла и готовил еду для принесённого волнами подарка моря.