Илона укоризненно покачала головой и произнесла:
— В детстве ты носилась по улицам Троады в образе мальчика гораздо чаще, чем думаешь. И я ни разу не подняла на тебя руки — что толку?
Каролина еще шире улыбнулась. Отец всегда называл её маленьким сорванцом и в тайне от матери поощрял её интерес к фехтованию. Бывало, даже сам уроки давал. Больше всего на свете Каролина жалела, что не ценила каждую минуту, проведенную с отцом.
— Ты меня искала с определенной целью? — прогоняя грустные мысли, спросила она.
Илона едва заметно кивнула и сцепила руки в замок.
— Час назад причалил корабль из Ликаонии, — сообщила она. — С минуты на минуту Якоб будет здесь.
Якоб — семилетний племянник Каролины, сын её старшей сестры Клариссы. Умный, сообразительный мальчик, обаявший весь каринтийский двор. Илона души не чаяла в единственном внуке, да и Кларисса обожала сына.
А вот у Каролины к нему были противоречивые чувства. Она видела его внутреннюю красоту, чувствовала его искреннюю доброту и замечательный потенциал как будущего короля. Но не могла высказать к нему теплоту — ужасное смешение вины, ненависти и сожаления создали непробиваемую стену отчужденности. Хотя Якоб тянулся к ней и не замечал холодного отношения.
— Тогда пойдем встречать его, — предложила Каролина, мысленно меняя курс: теперь они вместе с матерью шли к главному входу, чтобы лично встретить Якоба.
Илона не могла не заметить на несколько градусов похолодевший голос Каролины. Она с сожалением напомнила:
— Дети не виноваты в грехах родителей. Никогда.
Разумеется, не виноваты.
Диан Гедон завоевал Каринтию, но чтобы успокоить мятежников, женился на сестре Каролины — Клариссе. В тот момент сама Каролина уже считалась мертвой, так что Кларисса оставалась единственной претенденткой на каринтийский трон. Когда родился Якоб, он стал надеждой на объединение двух стран. Так бы и произошло, если бы Каролина не вернула независимость своей стране.
Ей нравился племянник, какой-то частью истерзанной души она даже любила его. Поэтому не стала возражать, чтобы он стал наследным принцем Вормесса — пока страной правил наместник Каролины, но лишь до совершеннолетия Якоба. Но её дергало лишь при одной мысли о том, чтобы пустить на каринтийский трон дитя человека, который сломал жизнь Каролины, пусть даже этот ребенок и сын её сестры.
Мать до сих пор думала, что именно поэтому Каролина сторонилась Якоба. Ерунда! По этой причине она приблизила его к себе, внимательно следила за воспитанием и результатами учебы.
Каролина никогда не смотрела ему прямо в глаза совершенно по иной причине. Потому что у неё сохранились капельки совести.
В широко распахнутые ворота въехала карета. Едва двое коней, громко заржав, остановились у ступеней, как дверь кареты распахнулась. Лакей, спешивший открыть её, от удивления дернулся, но заученно поклонился вылетевшему принцу.
— Бабушка! — радостно воскликнул он и легко взлетел по ступеням. Якоб врезался в Илону и крепко её обнял, утыкаясь лицом в живот.
— Как ты вырос за эти месяцы! — умиленно восхитилась Илона, погладив мальчишку по светлым волосам, но потом вспомнила о приличиях и строго напомнила: — Якоб, ты забыл, кого надо приветствовать первым.
Мальчишка отстранился, повернулся к Каролине и с сияющими глазами поклонился.
— Рад видеть вас, Ваше Величество, — размеренно проговорил он, но звонкий голосок дрожал от нетерпения.
— Привет, Якоб, — тепло проговорила Каролина, по привычке отводя взгляд.
Не удержавшись, племянник обнял и Каролину. Она дернулась, ощутив крепкие объятья.
— Якоб! — пожурила Илона внука.
— Прости, бабушка, — ничуть не жалея о содеянном, рассмеялся Якоб. Он знал, что за нарушения правил этикета ему ничего не будет. Особенно после следующих слов: — Просто я очень по вам соскучился.
Илона расцвела. Еще раз от души потискав мальчишку и расцеловав еще по-детски пухлые щеки, она повела его по коридорам в его комнату. Сначала Каролина хотела последовать вместе с ними, но её практически сразу же отвлекли. Вполуха слушая просьбу придворного графа, она внимательно смотрела вслед Якобу и Илоне. Мальчик, обернувшись и встретив взгляд королевы, широко и приветливо улыбнулся.
Каролина улыбнулась в ответ, но тут же отвернулась.
Тяжело, очень тяжело смотреть в глаза Якоба. Пять лет назад Каролина смотрела в такие же голубые глаза его отца, и с садистским удовольствием наблюдала за его медленной смертью.
Каролина любила племянника. И боялась того момента, когда придется ему объяснять, за что она убила его отца.