Они продолжали идти вдоль реки. Зелегены, казалось, порхали прямо по воздуху. Некоторые из них были одеты, как и Лафрана, в белоснежные платья, некоторые в нежно-зелёные, голубые или розовые. Они напоминали легкокрылых бабочек, встревоженных появлением сурового незнакомца.
— Я им не нравлюсь, — заметил Саир.
— Зато ты нравишься мне, — нараспев ответила Лафрана.
Саир хмыкнул, не зная что ещё сказать. Вскоре процессия оказалась возле старой хижины. Зелегены, до того щебетавшие наперебой, вдруг замолчали. Все уставились на дверной проём. И вот из полумрака покосившейся избы вышел высокий старик, убелённый сединами. Как только Саир взглянул на морщинистое лицо, его тело скрутило от боли. Охотник повалился на песок, который почему-то не был заметён снегом, не смотря на зиму.
— Саир! — встревоженно воскликнула Лафрана и присела рядом с ним, убирая пряли чёрных волос с измученного лица.
— Зверь внутри него не может терпеть моего присутствия, — произнёс добрый и вместе с тем властный голос.
— Амирук, прошу тебя, исцели его! — взмолилась Лафрана, и Саир с удивлением различил страдания в её голосе. Неужели столь прекрасной деве есть дело до полуживого чужестранца?
— Я для этого и задержался здесь, — молвил старец, — не время болеть, Саир Мак, верный сын своей страны. Эресвен, да и все Свободные Земли, нуждается в тебе. Твоё место на поле битвы.
Саир уже скривился на песке, руки его дрожали, а из носа пошла кровь.
— Если ты не сможешь исцелить меня, то лучше убей, — прохрипел охотник, а затем из его горла вырвался звериный рык. Зелегены в ужасе отпрянули. Все, кроме Лафраны.
— Я вижу, ты уже успела впитать в своё сердце образ суженого, — улыбнулся Амирук.
— Да! И я хочу, чтобы он остался жив! — отозвалась зелегена.
— А если он не сможет полюбить тебя? — задал очередной вопрос старец, — если после исцеления не захочет связать с тобой свою судьбу?
— Тогда я умру, как умирают все зелегены, чьё сердце разбилось из-за безответной любви, — тихо ответила Лафрана и печально опустила голову.
— И ты всё равно хочешь, чтобы я спас его? — уточнил старик.
— Да, — тихо, но твёрдо ответила Лафрана.
— Может, вы прекратите эту лирическую болтовню и поможете мне? — прохрипел Саир, превозмогая боль, — убей меня, старик, если не можешь исцелить!
— Я исцелю тебя, Саир Мак, чем бы это ни кончилось для милой Лафраны, — заявил Амирук.
Что произошло дальше Саир почти не помнил. Он только видел, как волшебник приблизился к нему и простёр над ним свои морщинистые руки.
— Волк, укусивший тебя, мёртв, — сообщил он, — и вожак его тоже.
— Васенчук мёртв? — удивился Саир и тут же взревел от нового приступа боли. Тело его извивалось, кожа лопалась, кровь хлынула из разрывов.
— Волк! Изыди прочь! — слышал он грозный голос старца и ему вторил слабенький и испуганный голосок Лафраны.
Мучения продолжались невыносимо долго. Вдруг Саир почувствовал, как что-то зашевелилось в его желудке, тут же приступ рвоты подкатил к глотке. Саир открыл рот и, рвотные позывы что-то вытолкнули из его тела. Это что-то было похоже на чёрный сгусток слизи величиной с тарелку. От отвращения Саира едва не вырвало второй раз. Внезапно охотник увидел, как сгусток зашевелился и пополз в сторону моря. Это было похоже на движение толстого слепого червя. Старец подошёл к мерзкой сущности и наступил на неё каблуком высокого сапога. Сгусток тут же размазался по песку. Волшебник продолжал его давить, разрывая на мелкие куски, пока слизь не перестала шевелиться.
— Оборотень мёртв, — спокойно сообщил волшебник. Саир потерял сознание.
Когда мужчина очнулся, то понял, что лежит в хижине. Рядом полыхал в очаге огонь, разливая по жилищу тепло. Охотник был укрыт одеялом из неизвестной ему ткани. Жуткий голод крутил ему желудок.
— Сколько же я спал? — вслух спросил Саир самого себя.
— Достаточно долго, чтобы восстановить свои силы, — услышал он старческий голос.
Саир обернулся и увидел, что у противоположной стены в широком кресле сидит волшебник.
— Амирук… — прошептал Саир.
— Да, это одно из моих имён… не такое известное, как, скажем Леонус…
Саир потрясённо уставился на старика.
— Ты Леонус Мудрый! — не поверил он в свою собственную догадку.
— Он самый, — рассмеялся старик.
— Этого не может быть… — пробубнил охотник.
— Тем не менее я здесь, — отозвался Леонус, — и что не менее важное, ты тоже здесь, а не в морской пучине.
— Откуда ты узнал, что я окажусь на утёсе? — после некоторого раздумья спросил мужчина.
— Вот всегда вы так, — вздохнул Леонус, — всё время спрашиваете то, что вам знать не положено.
Саир прикусил язык. Прошло ещё несколько минут. Охотник обеспокоенно озирался по сторонам, он несколько раз порывался задать очередной вопрос.
— Говори уже, — нетерпеливо попросил Леонус.
— Позволь спросить тебя одну вещь. Когда я валялся на земле, корчась от боли, я смог всё-таки кое-что запомнить…ты спрашивал Лафрану обо мне. Ты её спросил, стоит ли исцелять меня и что будет, если я не смогу полюбить её… Что это значит?
— Всё просто, — промолвил волшебник, — зелегены — особенные существа. Эти девы влюбляются один раз и на всю жизнь. Если любовь взаимная, то зелегена будет жить долго, а её красота с годами только расцветать. Если же любимый не испытывает тех же чувств, то зелегена умирает от тоски. Тело её начинает истончаться, пока не раствориться в воздухе окончательно.
— В таком случае лучше вообще не влюбляться, — пробурчал Саир.
— Но зелегены не могут не влюбляться, — возразил Леонус, — рано или поздно это случается с каждой из них. Причём влюбляются они с первого взгляда.
— Ты хочешь сказать, что Лафрана…
— Верно, Лафрана влюбилась в тебя, наверное, даже до того, как увидела.
— Но откуда она узнала о моём существовании? — удивился охотник.
— Я ей рассказал про тебя, — заявил волшебник.
— Но зачем! Я же могу и не полюбить её и тогда она умрёт! — возмутился Саир.
— А что лучше было позволить тебе сброситься с утёса и погибнуть? — раздражаясь спросил волшебник.
— Мог бы сам меня остановить, — проворчал Саир.
— Ну извини, я хотел как лучше…мог бы и спасибо сказать за то, что я познакомил тебя со столь прекрасной особой.
— Прекрасной и очень капризной, — Саир вспомнил обидчивость Лафраны.
— У каждого есть недостатки, — парировал волшебник, — у тебя их тоже хватает, но тем не менее ты прекрасный человек, к тому же смелый воин. Да, кстати, твоя помощь нужна твоим друзьям.
— Но я очень далеко от них, — напомнил Саир.
— Это не проблема, — улыбнулся Леонус, — сейчас тебе главное окончательно поправиться. На это уйдёт ещё пару дней. А сейчас мне пора откланяться, меня ждут дела.
— Постой, постой! — Саир чуть приподнялся, опираясь на локти, — ты хочешь сказать, что ты опять покидаешь народы Свободных Земель в час, когда нам так нужна твоя помощь!
— Да куда ж я от вас денусь! — рассмеялся волшебник. — Как раз наоборот, спешу на фронт. А ты, как окрепнешь, догоняй. К самой развязке поспеешь, как раз тогда, когда ты так будешь нужен.
Волшебник встал и, оставив Саира в полном недоумении, вышел из хижины.
— Вот поди пойми этих магов, — поворчал охотник, — как это я интересно должен догонять его? Чёрный замок далеко отсюда.
— Расстояние между Серебряным морем и замком может оказаться гораздо меньше, чем ты себе представляешь, — послышался уже знакомый серебристый голосок.
Саир нахмурился, поняв, что к нему пожаловала своенравная девица. Он обернулся на неё, но вместо строптивого выражения на лице девушки была какая-то покорная печаль. Теперь она не казалась капризной избалованной красавицей. Прелесть её облика украсила доброжелательная и грустная улыбка. Лафрана подошла к болящему. В руках у неё был поднос, на котором, дурманя аппетитным запахом, стояла тарелка с жареным мясом и свежими овощами.
— Откуда зимой такое изобилие? — подивился мужчина.