— Покурил травку пару раз.
Дома и Денис, и Ирина внушали ему, чтобы в суде говорил только чистую правду, ведь им он не стеснялся рассказать о себе самые страшные тайны, а судье и вовсе обязан. Но теперь Серёжке стыдно было поднять взгляд, изнутри к глазам подбирался горячий ком, подбородок тянуло придержать руками, так сильно он запрыгал, и в этот момент, когда зал расплылся в солёной влаге, а слова намертво застряли где-то в горле, он и услышал тот самый вопрос, который ждал столько времени:
— С кем бы ты сам хотел остаться: с братом или с мамой?
Серёжка укоризненно посмотрел на судью, за то, что она так подвела его с этим вопросом, и приложил все силы, чтобы ответить ясно, чётко, вразумительно, но вместо убедительной речи позорно разрыдался. Он хотел бы остаться с матерью, но чтобы она была такой же доброй и терпеливой, как Ирина, и чтобы Денис жил бы с ними, потому что он надёжный и запросто выгонит всяких Филов — вместо этого Серёжка громко всхлипывал на груди старшего брата, чья-то рука мягко гладила волосы, а Иринин голос успокаивал:
— Ну тише, тише!..
* * *
Утром Денис внезапно заболел, и это было странно, потому что приказания своей рабыне он ещё не успел отдать, а только собирался вместе с Серёжкой прогуляться до бывшей Протасовки, где в застывшей лаве одиноко торчал дом его бабушки Вали. Но завтрак неожиданно застрял посреди пищевода удушающим комом, кожа заполыхала, по спине побежал холодный пот.
— Что опять с тобой? — Ирина озабоченно пощупала лоб мужа. — Ты весь горишь, прямо полыхаешь!
— Дай какую-нибудь таблетку, — попросил Денис, поднимаясь.
— Ты что, хочешь пойти на службу с такой температурой?! — встревожилась жена. — Да я чуть не обожглась об тебя!
— Нет у меня никакой температуры, и я не на службу. Мы с Серёгой идем по делам.
Пытаясь совладать с нахлынувшей тошнотой, Денис пытался завязать шнурки на кроссовках.
— Вот выпей, — Ира протянула на ладони маленькую капсулу и стакан с водой.
Лекарство упало в желудок огненным ядром, вода послужила катализатором к цепной реакции ядерного взрыва, Денис схватился за горло и повалился к ногам жены…
* * *
— Отёк Квинке, — обрадовал врач Скорой помощи. — Тяжёлая аллергическая реакция при сниженном иммунитете. Если повторится будем госпитализировать.
После укола воспалённая краснота и припухлости на лице и руках Дениса немного спали, но жар до конца не ушёл, перед глазами всё еще плавали красные круги, кожу пощипывало и покалывало, отчаянно болел желудок или что там от него осталось после зверской ударной волны.
— Сниженный иммунитет? — недоумевала Ира. — Откуда? Он же раньше практически ничем не болел, простудами и то, редко.
— Мы сейчас все живём в состоянии стресса, — охотно объяснил доктор. — От нервов всё.
Ирина провела рукой по влажным волосам мужа…
К голове Дениса потянулась костлявая лапа с длинными когтями. Жуткое отродье, нарядившись в Иркину футболку, притворялось его женой и беседовало с тощим и длинным мужиком в синей медицинской униформе. Вместо ног монстра удерживала в вертикальном положении зыбкая голубая муть, серая кожа сочилась влагой, на лице шевелилась воронка, напоминающая клюв осьминога, вместо волос на голове извивались тонкие щупальца, каждое с собственной зубастой пастью, однако врач, словно и не замечал странного вида собеседника, спокойно заполнял свои бланки, укладывал в чемоданчик жгут, складывал в пакетик использованный шприц и осколки ампул.
«Ну конечно, — догадался Денис. — Они же там должны… Клятва Гиппократа и всё такое.»
Глаза закрывались, но он не решился заснуть в то время, когда по дому, в непосредственной близости от Серёги, свободно расхаживает чудовище. И ещё было непонятно, где пропадала Ирка, куда она могла уйти среди ночи?
За окном и перед глазами клубилась чернильная тьма: ни звёздочки, ни просветления в виде светлой дымки облаков. Ему стало как-то не по себе: тёплая постель показалась смирительной рубашкой с жёсткими путами, холодный липкий воздух сдавил со всех сторон, словно пытался задушить его, тело не слушалось и отказывалось шевелиться. Он изо всех сил таращил глаза, пытаясь рассмотреть хоть какую-нибудь искорку перед собой, хоть какое-нибудь подобие света, ведь не ослеп же он! В конце концов, с неимоверными усилиями повернув голову, он рассмотрел тусклое белое пятно, мерцающее совсем рядом, вокруг пятна разливалось яркое красное марево, постепенно заполняя комнату зловещим сиянием.