Без замедленного просмотра шоу промелькнуло перед глазами зрителей миномётной очередью, практически не успев начаться. Вениамин Николаевич Хартликов успел заметить размытое чёрно-красное пятно над головами своей охраны, и в следующий миг подавился прохладным загородным воздухом, напоённым весенней влагой: шестеро вооруженных силовиков, защищённых сверхпрочным кевларом, прошедших не одну войну, не признающих ни бога, ни дьявола на этой земле — лежали бесформенными кучами, порубленные в китайскую лапшу. Ноги отказались держать Вениамина Николаевича, он повалился прямо к сияющим носкам туфель от Прада Дмитрия Романова и завыл от ужаса. Голос повелителя непонятного существа гремел над ним:
— Это мой город! И область моя! Так и передай Журавлю! А если он не отступится, я стану убивать его людей каждый день, пока не смирится и не научится подчиняться! И никакая армия, и бронетехника его не спасут! А теперь убирайся вон!
Острый носок туфли с размаху шарахнул Хартликова по рёбрам, помялся секунду и врезался ещё раз. В боку Вениамина Николаевича что-то мерзко хрустнуло, по телу разлилась обжигающая боль, но он не позволил себе простонать. Украдкой подняв глаза, Хартликов заметил, как в лимузин садятся двое других конкурентов босса: толстяк и кореец, девчонки нигде не было видно, лишь лёгкий белый дым пронёсся вслед за Романовым. Шины вызывающе-длинного лимузина едва не наехали на руку. Придерживая руками горящий бок, Хартликов поднялся на ноги, только когда тот скрылся за тучей пыли.
Что, мать твою, здесь сейчас было?! Кто эта девка?! Как, чёрт побери, такое возможно?! Как ему теперь показаться на глаза Журавлю, на чём добраться до дома?!
Водить машину Хартликов не умел...
* * *
— Господа, — тучный пожилой мужчина поднялся из-за обильно накрытого стола, держа в руке бокал с эксклюзивным напитком, стоимостью в несколько тысяч долларов. — Не скрою, шоу на фабрике произвело на меня неизгладимое впечатление, наверное, эта сцена будет стоять у меня в глазах до самой смерти. Феерично! Бесподобно! И было бы очень глупо с нашей стороны отказываться от такой крыши. Поднимаю тост за здоровье хозяина этого дома и его удивительной помощницы.
Романов снисходительно улыбнулся, принимая комплименты.
— Уже поздно, давайте переходить к делам.
— Журавль захватил несколько моих каналов транспортировки товара: нелегалы и трафик из Пакистана, я хочу положить этому конец. — Кореец Кванг включился в деловой разговор с партнёрами. — И моя мечта: построить большой комплекс, типа Лас Вегаса — у Журавля таких три, по области.
— А как насчёт моей корпорации? — ворчал старик. — Мне он оставил только Мурманское направление, а там, сами знаете, нейтральные воды кишмя кишат такими же рыбаками, погранцы лютуют и собирают дань и с нашей, и с Норвежской стороны. Пока мои люди провезут через все пограничные посты — сюда попадают одни крохи. Журавль меня попросту разорил! Приходится перебиваться карельским деревом — а это просто в убыток себе: за документы плати, на таможнях плати, Гринписовцы кидаются под колёса, приходится разбираться радикально — сплошные риски.
— Вы безусловно правы, — заявил Романов. — Задуматься надо о многом, но в начале нашей совместной работы мы должны устранить партнёров, ошибочно считающих нашу область территорией для своего бизнеса. Потом встретимся с губернатором. Итак, господа, прошу запомнить: назначаем встречи в местах, где Зайде сможет развернуться, и ещё одно моё условие — я рассчитываю на 40% прибыли от всех сделок, думаю, вы согласны с этим. Кстати, своё обещание я помню, уважаемый Кванг: сегодня вы мой гость, и Зайде принадлежит вам на эту ночь.
Рабыня, стоящая за креслом господина, склонилась в поклоне перед волей хозяина. Неопределённо улыбаясь одним уголком рта, кореец увёл девочку в глубины большого дома. Романов проводил их взглядом и благословляющей ухмылкой, старик смотрел неодобрительно. Он хотел поставить на вид деловому партнёру, что отпустил с этим басурманином ребёнка по сути, ведь на вид Зайде можно было дать не больше тринадцати лет, но хозяин понял по-своему его хмурый взгляд.