Иришка перевернулась на бок, подперев ладонью щеку, наблюдала за ним с умиротворённой улыбкой собственницы. Одеяло она откинула и демонстрировала мужу своё тело, приняв соблазнительную позу. Это ей так казалось. Денис старался не смотреть в ту сторону — было бы там ещё чем его соблазнить: худышка, рёбра пересчитать можно, грудь — еле-еле второй размер, коленки торчат, как у воробья, а строит из себя, прямо женщину-вамп! Разве можно сравнить её с роскошной Марго? Смешно, жена не выдерживала никакой конкуренции с бывшей любовницей — рядом не стояла! Как он мог так потерять голову, где оставил свои мозги в тот момент?! Просто помрачение какое-то нашло! Сегодня же надо расставить все точки над «I», чем бы разговор не закончился! Будет больно, да, — всегда больно, когда по живому, придется перетерпеть.
Денис постарался сосредоточиться на правильном дыхании, следил за километражом и показаниями пульсометра — слишком высокая скорость, а ему ещё работать целый день. По груди и по спине побежали ручейки пота, ритм вдох-выдох сбивался. Он бы давно уже остановился, но с постели за ним наблюдали голодные глаза: остановиться — значит, быть съеденным. Она волчица, он — заяц. Ей принадлежали короткие утренние часы и стремительно мелькающие вечера после его работы — она имела на них полное право законного владельца и не собиралась терять ни минутки.
И снова он оказался прав, Иришка не дотерпела до окончания тренировки, подбежала на цыпочках, коварно нажала на кнопку отключения (ему пришлось схватиться за поручни, чтобы не свалиться) и полезла к нему на беговое полотно. Денис недовольно посмотрел на жену.
— Ты так собьешь мне все настройки, и зачем ты сюда влезла — я весь потный!
Иришка тянулась губами и прижималась к скользкому телу, шептала прерывисто:
— Я люблю запах твоего пота, это мой любимый аромат.
Она запустила пальцы в короткий ёжик. Денис ненавидел себя, но ему пришлось обнять жену, иначе она упала бы с платформы.
— Ир, я и так уже опаздываю, — побарахтался он в трясине, куда добровольно забрался две недели назад.
Прозвучало неубедительно, даже для него самого. Попробовал отстраниться, но Ирка ухватилась за шею, целовала, где могла дотянуться, и он снова уступил ей, а себе снова перекрыл очередной возможный путь для отхода. Да в конце концов, какого чёрта?! Она пока его жена, силком в постель её никто не тащит! Он никогда не пытался её окучить и никогда не смотрел на неё, как на женщину, во сне не мог себе представить, что она приберёт его к рукам, каким-то своим ловким женским обманом, да ещё, ко всему тому, окажется девственницей. Пусть Харитоновы сами разбираются со своей доченькой, а он молодой здоровый мужчина с определёнными потребностями, почему он должен постоянно бороться с собой?! Подхватив Ирку на руки, он отнес ее в постель, глаза влюблённой женщины возбуждённо блестели.
— Дэник, — шептала она, целуя ромбики на животе, проводила щекой по потному телу, нисколько не брезгуя едким запахом.
— Не называй меня так, — пробурчал он сквозь зубы, собираясь покончить с её неуёмными аппетитами как можно быстрее.
— Дэник, — упрямо выдохнула Иришка.
Она всё делала не так, не понимала или не хотела понимать намёков его тела, не чувствовала, как ему нравится, а как нет, не подчинялась приказам его рук, а вот свои тянула, куда не следовало бы, была слишком нетерпелива и неопытна — всё это бесило. Могла бы уже за две недели замужества, хоть чему-нибудь научиться! А ещё она жмурила глаза и сосредоточенно хмурила брови, словно прислушивалась к чему-то или занималась трудной работой — её гримасы поднимали в нем глухую неприязнь. А вот Маргоша заранее понимала каждый его жест, была непредсказуема и интересна, и много чего умела вытворять в постели, любила разные эксперименты и всякие шаловливые игрушки — с ней вдвоём они растворялись в мире чувственных ощущений, не замечали, как летело время — секс с ней был похож на взрыв фейерверка.
С кем-то она теперь танцует в постели?..
Вокруг неё постоянно вились несколько дружков-байкеров, причем, один из них, Герман кажется, был её бывшим, впрочем, вполне возможно, что долговязый и длинноволосый немец Людвиг тоже пару раз переспал с ней, чисто по-дружески, да и остальные вожделенно облизывались, глядя на его девушку. В их тусовке на свободные связи смотрели сквозь пальцы, никто не заморачивался на ханжеской морали, кто с кем хотел, тот с тем и уединялся в любой палатке. Мужчины, женщины — всё равно. А вот он, Денис, так и не смог вписаться в их компанию, оказался замшелым гомофобом, что абсолютно не приветствовалось, и ревнивым собственником, что резко порицалось и едко высмеивалось. Как не старался он ради Маргоши сломать в себе устаревшие стереотипы в отношениях — так и не смог. Или ты со мной, или нет — третьего не дано! Только, как же муторно было на душе после того их разговора!..