А Энар подходил все ближе. Вот он уже идет вдоль четвертого ряда, подходит к нему, останавливается и кладет меч к его ногам. Краем глаза Ллоэллин видел, как зашевелились все присутствующие, нарушая стройные ряды, чувствовал обращенные на себя взгляды, слышал недоуменный гул голосов.
Но все это осталось где-то там, далеко, вне его вселенной, внезапно сделавшейся очень маленькой. В ней были только он и его Энар. Уже по-настоящему «его». Энар, предложивший ему сердце и меч, и теперь с тревогой ожидающий ответа.
Ллоэллин склонился и поднял меч. Сколько раз он представлял себе этот момент! Но никогда даже не смел думать о том, что такое может случиться наяву. Что еще несколько мгновений, и Энар станет его парой, что завтра днем они вместе вернутся в Храм и их союз будет благословлен богами.
Ллоэллин посмотрел на Энара. Всю свою любовь, нежность, благодарность за выбор он постарался выразить этим взглядом. И Энар, видимо, что-то такое понял, потому что тревога из его глаз ушла, а на губах заиграла улыбка. Ллоэллин вскинул меч, приветствуя будущего супруга.
Не разрывая зрительного контакта, Энар шагнул к нему и, принимая тяжелый меч из его руки, вложил в нее свою ладонь.
― Здравствуйте, Ллоэллин, ― сказал он.
― Здравствуйте, Энар.
― Как ваша рука? ― и, не дожидаясь ответа, перевернул руку Ллоэллина ладонью вверх. Увидел пересекавшую ее царапину (исцелять ранку Ллоэллин не стал специально, оставив на память об их встрече на Огненном балу) и под дружный ох собравшихся поднес к губам и коснулся легким поцелуем.
― Спасибо, хорошо. Теперь все хорошо.
― Пойдемте? ― Энар потянул его за собой, выводя на центр зала, к Верховному Настоятелю. ― Я сделал свой Выбор, ― объявил он, обращаясь к храмовнику. Тот окинул избранника Энара недоумевающим взглядом, от которого по спине Ллоэллина прошел неприятный холодок, и сказал:
― Вир Имерта, позвольте поговорить с вами наедине.
― Конечно. Но вы уверены, что ваше дело не может подождать окончания церемонии? ― в обращенном к Верховному Настоятелю взгляде Энара читался открытый вызов, и Ллоэллин крепче ухватился за руку любимого, боясь, как бы тот не пострадал за свою дерзость.
― Вы правы, может, ― слишком легко, чтобы это могло успокоить Ллоэллина, согласился с Энаром храмовник. ― Но после ее завершения задержитесь. Вы и ваш избранник.
Энар кивнул, подтверждая, что понял слова Верховного Настоятеля, и отвел Ллоэллина в сторону. Там они и стояли до завершения Выбора. Взявшись за руки, не отводя друг от друга взглядов, не замечая ничего из происходящего вокруг.
А потом все вновь образовавшиеся пары подошли к Верховному Настоятелю, и тот благословил их на счастливую семейную жизнь.
И Ллоэллин, все еще не верящий в реальность произошедшего, цепляющийся за руку Энара, как за якорь, подумал, что его-то семейная жизнь точно будет счастливой. Не может не быть, раз начали сбываться мечты.
А если потом ему суждено проснуться… Что ж. Не в первый раз. Зато этот счастливый сон он проживет так, чтобы было о чем вспомнить. И никакие храмовники не смогут ему помешать!
***
932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса
где-то на границе Сариены
Энар с огромным нетерпением ждал дня Выбора, раз за разом представляя, как он перед началом церемонии подойдет к Ллоэллину, отведет в сторону и спросит, согласен ли тот стать его супругом. Он, наверное, зальется очаровательным румянцем, совсем как тогда, в оранжерее, и ответит ему… Хотелось услышать не просто «да», а что он на самом деле хочет связать свою жизнь с ним, с Энаром. И чтобы тот восторг, который отражался в его глазах в их первую встречу, был теперь там всегда.
Но в то же время Энара мучили жестокие сомнения. А что если он ошибается, если он безразличен Ллоэллину? Может ли его мальчик ответить на предложение отказом? А если он даст согласие от безысходности, от нежелания возвращаться в неласковый к незадачливым воинам родовой дом? Сможет ли он тогда завоевать любовь Ллоэллина? Или частые отлучки помешают их сближению?
Как же клял себя Энар за то, что на Огненном балу не начал разговор с Ллоэллином сразу с предложения. Да, он хотел, чтобы мальчик хоть немножко расслабился, привык к его присутствию. Он боялся напугать его или же поставить в неловкое положение. А в итоге из-за не вовремя появившегося Верховного Настоятеля важный разговор придется начинать непосредственно перед церемонией Выбора. Терзало Энара еще и то, что подобное промедление с его стороны выглядело как проявление неуважения к Ллоэллину. Как будто он был настолько уверен в его согласии, что даже не посчитал нужным поговорить с ним заранее. Это, конечно, было не так, но как объяснишь это привыкшему к пренебрежительному отношению мальчику? Если бы Энар только мог повернуть время вспять! Он бы сгреб свое сокровище в охапку еще при первой встрече и не отпускал бы его от себя ни на минуту. Но, увы, это все были только мечты. В реальности же ему придется подходить к Ллоэллину уже в зале Выбора, перед церемонией. И молить Раа, чтобы и на этот раз их разговору никто не помешал.
Но, видимо, его бог за что-то обиделся на своего верного сына. Потому что он не только не услышал его просьбы, но и сделал все так, чтобы разговор с Ллоэллином не состоялся.
Утром дня Выбора, когда Энар метался по дому, не находя себе места от нетерпения, к нему постучал вестник из Храма и сообщил, что на границе Сариены произошел небывало крупный для этого времени цикла прорыв Тварей, и что ему, как капитану Хранителей, нужно срочно собирать своих людей и отправляться туда. Также храмовник передал ему слова Верховного Настоятеля, что он может не волноваться по поводу церемонии, что совершить Выбор сегодня ему дадут в любом случае. Даже если для этого потребуется нарушить все существующие традиции и задержать Претендентов до того момента, пока Твари не будут уничтожены и Энар не сможет вернуться в Масэру.
Все это, конечно, прекрасно. Но то, что перед началом церемонии он так и не поговорит с Ллоэллином, было по-настоящему плохо. Как тот воспримет, что его выберут без предупреждения? Может ведь и обидеться, и будет совершенно прав. Главное только, чтобы ответил согласием. А там уже Энар сделает все возможное, чтобы исправить свою ошибку.
Прорыв и в самом деле оказался серьезным: понадобилось участие всех шестнадцати Хранителей для того, чтобы сдержать Тварей и погнать их от Сариены в Свободные Земли. И впервые за всю свою наполненную опасностями жизнь Энар во время боя думал о чем-то постороннем. Все его мысли были там, в Масэре, рядом с его чудесным мальчиком, а тело само выполняло привычную работу по уничтожению чудовищ.
Но Твари не прощают людям рассеянности. Это знал каждый Хранитель, каждый наемник, и Энар сам неоднократно ругал новобранцев за невнимательность. А тут он отвлекся и не успел среагировать на выскочившую из-за спины маарду ― большую рыжую Тварь с гибким хвостом-плетью и острыми, как хороший меч, зубами. Маарда мертвой хваткой вцепилась ему в бок, разрывая кожу и мышцы. И если бы не подоспевший на помощь Ренал, кто знает, возможно, Энару так и не суждено было бы поучаствовать в этой церемонии Выбора. И Ллоэллин стал бы вдовцом раньше, чем мужем.
К счастью, рана оказалась неглубокой, так что Энар даже сумел продолжить бой. Теперь уже ― предельно собранный, оставивший все посторонние мысли на потом.
Когда последняя из Тварей была уничтожена, церемония Выбора уже началась. И хотя Энар вполне на нее успевал, последние надежды на разговор с Ллоэллином были потеряны.
С вновь вернувшейся тревогой Энар вместе с Конолом и Реналом, настоявшими на том, чтобы проводить его хотя бы до входа в храм Четырех, шагнули в портал.