932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса
Масэра. Храм Четырех
Перед тем, как проститься с Энаром, Конол успел попросить открывшего врата храма послушника позвать целителя для раненного капитана Хранителей. Энар пытался протестовать, объяснить, что рана ― всего лишь царапина, что ему нужно как можно скорее попасть на церемонию Выбора, но слушать его не стали. И даже Верховный Настоятель через одного из младших храмовников передал ему, что встретится с ним только после исцеления. Так что Энар вынужден был потратить время еще и на это. А раз уж ему все равно пришлось снимать одежду перед целителем, то он заодно и переоделся. Не хотелось в такой день пугать Ллоэллина видом крови.
И вот, наконец, он вместе с Верховным Настоятелем шел в сторону зала Выбора. Его сердце стучало, как заполошное. Но все же он не забывал следить, чтобы на лице сохранялась маска абсолютного спокойствия. Здесь, среди храмовников и не являющихся Хранителями Старших, показывать свои истинные чувства было нельзя ни в коем случае.
Когда они вошли в зал, церемония уже подходила к концу. Остались три женщины, не совершившие пока свой Выбор. Первым делом Энар окинул взглядом уже сформировавшиеся пары. Он не сомневался в том, что Ллоэллина до него никто не выберет. Но все же… Все же боги частенько преподносят людям отнюдь не приятные сюрпризы. Но, к счастью, на этот раз никаких неожиданностей не произошло. Ллоэллина среди тех, кто стоял рядом со своими будущими супругами, не было.
Зато, к огромному удивлению Энара, в центре зала стоял санэ Ирраил. Поверить в то, что столь искусному воину никто не сделал предложения, было сложно, и Энар вспомнил произошедший между ними на Огненном балу разговор. Санэ Ирраил сказал тогда, что любит кого-то и ни за что от него не откажется. Видимо, раз санэ Ирраил не захотел становиться Победителем Сезона и выбирать, этот «кто-то» был не из числа Претендентов. Был ли он из выбирающих Старших? Или это мальчик-младший, что получил право Выбора специальным указом Верховного Настоятеля? Или вообще кто-то из наемников, и санэ Ирраил воспользовался Сезоном для того, чтобы перебраться на службу в тот же дом, что и его возлюбленный? Энар этого не знал, да и не до мыслей о санэ Ирраиле ему сейчас. Энар взглядом искал среди оставшихся Претендентов Ллоэллина.
Но вот Верховный Настоятель попросил всех Претендентов вернуться на те же места, что и перед началом церемонии. Энар спиной почувствовал направленные на него недружелюбные взгляды участвующих в Сезоне Старших. Вир Кегал, вир Атун, вир Миран и вир Данэр ― вспомнил он их имена. Ни с одним из них Энар толком знаком не был. Так, пересекались пару раз в Совете. Ничего значительного они из себя, в общем-то, не представляли, но все равно, когда имеешь дело с недоброжелательно настроенными магами из Старших родов, нужно быть предельно осторожным. Особенно сейчас, когда в его доме появится молодой супруг, не защищенный статусом отца наследника. Ну Сантанарилл, ну спасибо, в очередной раз удружил! Не мог ведь не понимать, старый лис, что своим решением он натравливает на Энара присутствующих Старших.
Впрочем, решать проблемы нужно по мере их поступления. А сейчас главное ― чтобы Ллоэллин принял его предложение. Энар еще раз посмотрел на перешептывающихся Претендентов. Его мальчика видно не было, и в груди Энара все похолодело. Что бы ни говорили о нем легенды, чувство страха ему хорошо знакомо. Другое дело - он научился с ним справляться. Но вот сейчас Энар понял, что боится так, как никогда перед лицом смертельных опасностей. Боится, что по каким-то причинам Ллоэллина в зале нет.
Но стоило ему только подумать об этом, как кто-то из стоявших во втором ряду Претендентов чуть сдвинулся, и он наконец увидел Ллоэллина. Тот стоял в четвертом ряду, в самом дальнем от выбирающих и от храмовников конце зала. И смотрел на него с таким выражением, что Энару захотелось немедленно подбежать к нему и заключить в объятия. Прижать к себе крепко-крепко, погладить по тонкой шее и хрупкой спине… поцеловать. И ласкать до тех пор, пока его взгляд не начнет умолять о большем. Да и тогда не выпускать из объятий. Никогда больше не выпускать!
Почувствовав несколько неуместное сейчас возбуждение, Энар напомнил себе, что мальчик пока еще не его. И что, возможно, никогда «его» и не станет. Что сейчас нужно не мечтать об отзывчивом теле в своих руках, а сделать все возможное для того, чтобы Ллоэллин принял предложение. И главное тут ― не обидеть, не испугать.
Энар через весь зал поприветствовал его кивком и улыбнулся. Ллоэллин улыбнулся в ответ, и Энар уже в который раз восхитился тем, как его мальчик умеет улыбаться не только губами, но и взглядом.
Не отводя от Ллоэллина глаз, Энар направился в его сторону. И то, как Ллоэллин смотрел на него, дарило надежду, что предложение он примет. И не потому, что вынужден это сделать, а искренне желая этого всем сердцем.
Энар подошел к Ллоэллину почти вплотную и остановился, извлекая из ножен меч. У него, единственного из участвующих в церемонии, оружие было не ритуальным, а настоящим, боевым, всего несколько часов назад испившим крови Тварей. На какое-то мгновение Энар даже испугался, что Ллоэллин может не справиться с тяжестью меча и уронить его в решающий момент. Это было бы равносильно не просто отказу, а смертельному оскорблению, вызову на дуэль.
С замиранием сердца положил он меч, своего верного друга, к ногам Ллоэллина. Тот, не тратя время на размышления, взял его в руки. Энар не смог бы объяснить, что за чувство охватило его в эту минуту. Но вид собственного меча, прикасаться к которому он не позволял никому, даже самым близким друзьям-Хранителям, в руках этого хрупкого мальчика наполнил его душу теплом. Только бы теперь Ллоэллин поднял меч, только бы не уронил и не вернул его!
Тот встал и, прежде чем произвести ритуальное движение принятия или отказа, посмотрел ему в глаза. И столько в этом взгляде было счастья, обожания и восторга, что он невольно почувствовал гордость. Одно это выражение глаз любимого стоило всех прославивших его подвигов!
И Энар сделает все возможное и невозможное, чтобы Ллоэллин больше никогда не был напуган и печален. Только бы он не уронил меч!
И словно бы в ответ на его мысли Ллоэллин отсалютовал ему недрогнувшей рукой. Все. Теперь уже никто и ничто не сможет отнять у Энара его сокровище. Теперь он всегда будет рядом со своим мальчиком. Защищая его, оберегая от всех тягот жизни.
Почти забыв о том, где они находятся, Энар поднес руку Ллоэллина с пересекавшей его ладонь царапиной к губам и поцеловал ее. Если бы только они были дома! Тогда бы он мог не ограничиваться прикосновениями к руке, а покрыть поцелуями все его тело. Показать Ллоэллину, насколько он желанен.
Каким же долгим представился Энару единственный отделяющий их от церемонии Связи день разлуки! Но нужно ждать до завтра. До той минуты, когда Верховный Настоятель заключит их брак. До того, как вернувшись из храма, они поднимутся в спальню. И там уже, с полным на то правом, смогут подарить друг другу высшее наслаждение.
А пока нужно пройти до конца церемонию Выбора. Энар подвел Ллоэллина к храмовникам и тут же понял, что рано расслабился. Верховный Настоятель был явно недоволен сделанным им Выбором. Только вот Энар на этот раз не собирается ему уступать. Его счастье не имеет никакого отношения к Храму. Но если будет нужно, он готов за него сражаться. Никто, даже Верховный Настоятель, не вправе запретить ему выбрать того, кого он захочет. И храмовник это понимал, а потому согласился отложить разговор на время после церемонии. Не хотел затевать бессмысленный спор на глазах у всех.
К удивлению Энара, когда все ушли и они остались в зале выбора втроем, Верховный Настоятель не заговорил о несоответствии Ллоэллина роли супруга капитана Хранителей. Лишь спросил, понимает ли он всю возложенную на него ответственность. Вроде бы, все прошло хорошо. Но вот тяжелый взгляд, каким храмовник смотрел на его мальчика, Энара по-настоящему беспокоил.
Интуиция подсказывала ему: быть беде. Но сейчас он ничего для ее предотвращения сделать не мог. Только проводить Ллоэллина до дома и зайти за ним завтра перед церемонией Связи. А там, даст Раа, они с Верховным Настоятелем как-нибудь договорятся.