Осторожно отпустив ветку наили, Ллоэллин вприпрыжку побежал к порталу. Вот обрадуется Энар, что его встречают посреди дня.
Но не успел он добежать до портала, как из него вышли трое. Вернее, вышли двое, а третий висел у них на плечах. Ллоэллин сразу узнал их. Это были Энар и его друзья, с которыми любимый познакомил его еще в Масэре: вир Конол и вир Ренал. Ллоэллин остановился и через нос втянул воздух. Этот сладковатый запах крови он не спутал бы ни с чем. Да и не просто так вир Конол не мог идти самостоятельно.
Между тем, Энар с виром Реналом аккуратно положили свою ношу рядом с порталом на траву.
― Я в храм, за целителем, ― сказал Энар и метнулся назад, к створу портала. Вир Ренал опустился возле друга на колени и взял его за руку. Вид у него был полубезумный, и Ллоэллин подумал, как прав был его муж, что сам отправился в храм: вира Ренала в таком состоянии отпускать нельзя.
Осторожно, пока рядом нет никого из храмовников, Ллоэллин посмотрел на раненого особым взглядом ― взглядом целителя. И едва удержался от вскрика. Переход через портал отнял у того слишком много сил. А повторного или даже просто перехода на более дальнее расстояние он бы точно не выдержал. Жить виру Конолу оставалось минуту, от силы ― две. Даже если Энар преодолеет бегом отделявшие портал от храма метры, а целитель обнаружится прямо у ворот, они не успеют. Осознание этого факта заставило Ллоэллина приблизиться к раненому вплотную.
Мысль о том, что ему сейчас предстоит сделать, заставила душу леденеть от страха, а сердце ― учащенно биться. Если бы только здесь не было вира Ренала! Если бы Энар не поспешил в храм за целителем! Но времени на раздумья уже не оставалось, и Ллоэллин опустился на колени возле вира Конола по другую сторону от вира Ренала. Тот окинул его полным отчаяния взглядом ― видимо, и он понимал, что целителю не успеть, иначе откуда во взгляде опытного, многое повидавшего на своем веку Хранителя, взялось это загнанное выражение? Так смотрит мать на умирающего ребенка. Так смотрит… додумывать эту мысль Ллоэллин не стал.
Он призвал свою магию, свой дар Целителя, и сосредоточился на раненом. Счет отпущенного ему богами времени шел уже на секунды. Моля милостивую Энэ подарить спасаемому им человеку счастливую и долгую жизнь, Ллоэллин приступил к заживлению ран. Но их было слишком много, чтобы покончить с ними разом, да и потеря крови у Конола была уже критической. А он, в отличие от Целителей, бывших магами стихии Воды, создать кровь из ничего не мог. Зато он мог попросить землю, на которой лежал Конол, поделиться с ним своими силами, энергией пробуждения и цветения.
И словно зеленый древесный сок побежал по венам раненного, а плоть его начала срастаться с той скоростью, что пробиваются на рассвете из-под земли цветки, которым жестокой судьбой уготовано погибнуть в тот же день на закате. Дыхание раненого стало ровней, и вот уже Ллоэллин почувствовал, что угроза смерти миновала. Но ему пока нельзя ослаблять контроль: текущая по венам вира Конола жидкость все еще была инородной, воспринималась организмом чужой. И только магия Ллоэллина помогала ей постепенно, капля за каплей, превращаться в животворящую кровь.
― Омо! ― благоговейно выдохнули рядом и в то же время бесконечно далеко. А еще мгновенье спустя оттуда же послышались громкие голоса сразу нескольких человек. Кто-то кричал, кто-то с кем-то спорил ― Ллоэллину было не до этого. Он понимал, что у него остаются секунды, чтобы успеть помочь больному. Вдох. Выдох. Снова вдох. И вот уже по венам Конола снова бежит обычная кровь.
Ллоэллин вышел из владевшего им транса и увидел стоявшего над ним храмовника. Его лицо искажала гримаса гнева, губы были плотно сжаты. Заметив, что Ллоэллин уже не занят исцелением, он сделал пасс рукой, и горло Ллоэллина сдавила воздушная удавка. Такие же невидимые путы связали Ллоэллину руки и заломили за спину.
― Вирдэ Ллоэллин Имерта, вы обвиняетесь в ложном врачевании и оскорблении богов. Вир Имерта, я вынужден забрать вашего супруга в Храм. И я искренне надеюсь, что вы не предпримете попыток мне помешать.
Рыком раненной тигары ответил ему Энар, вставая между храмовником и порталом. Перепачканный кровью друга и сажей, в разорванной одежде, он собирался биться за любимого до конца. И пусть его противник ― владеющий магиями нескольких стихий храмовник. Пусть! Он, капитан Хранителей, любящий муж, без боя увести Ллоэллина не даст.
― Энар, ― прежде, чем тот успеет навредить самому себе, позвал Ллоэллин. ― Я… Прости. Во имя Раа ― прости. Он умирал. Я не мог поступить иначе.
― Я понимаю. Не бойся: храмовникам я тебя не отдам.
― Не нужно. Пожалуйста. Я очень тебя прошу ― отойди, ― в горле Ллоэллина стоял ком, он чувствовал, что из глаз вот-вот хлынут слезы, но голос его был тверд. Он не простит себе, если из-за него с Энаром случится что-нибудь плохое.
Несколько мгновений они стояли, глядя друг другу в глаза. Как и на словах, Ллоэллин безмолвно умолял мужа отойти в сторону, не связываться с Храмом. Ведь они оба понимали, что в бою против храмовника не победить даже доблестному Хранителю. А если и победить, что потом? На смену целителю придут храмовые воины, и тогда взбунтовавшимся точно не уцелеть.
― Энар, отойди, ― голос вира Ренала звенел от напряжения. ― Прошу тебя, подумай: так ты только навредишь своему мужу. Дай им уйти. А потом мы обязательно вытащим его из Храма.
― Пожалуйста, Энар, ― еще раз прошептал Ллоэллин.
― Хорошо. Но если с ним хоть что-нибудь случится… ― обращенная к храмовнику угроза сама по себе была преступлением против богов, но целитель сделал вид, что ее не услышал. Убедившись в том, что капитан Хранителей не собирается на него нападать, он наклонился над виром Конолом, проверяя его состояние. По окончании обследования его взгляд, обращенный на Ллоэллина, как будто потеплел, но удерживающих пут он не ослабил.
― Вирдэ Имерта, к порталу.
Повинуясь приказу храмовника, Ллоэллин пошел вперед, но остановился, поравнявшись с мужем. Энар поднял руку и ласково, успокаивающе провел пальцами по его лицу.
― Не бойся. Мы заберем тебя оттуда, ― тихо, так, чтобы слышал только Ллоэллин, сказал он. Ллоэллин кивнул. Хотя он-то как раз понимал, что из Храма не возвращаются. Что это ― последние секунды, когда он видит Энара, может чувствовать тепло его руки. Он нежно потерся о ладонь супруга и сказал:
― Я люблю тебя. Пожалуйста, береги себя.
― И я люблю тебя. Пожалуйста, верь мне. Я переверну всю Арну, но тебя освобожу.
― Всё. Вир Имерта, отойдите.
Энар сделал шаг назад, и Ллоэллин, ведомый храмовником, приблизился вплотную к порталу. Но прежде чем шагнуть в его замерцавший белым контур, обернулся к мужу и одними губами произнес: «Я верю».
Мгновение, водоворот линий и красок, и вот уже Ллоэллин со своим конвоиром стоит у ворот незнакомого ему храма.
***
932 цикл, 2 день малого Василиска Кельпи
Сариена. Поместье Имерта.
Ллоэллин исчез в мерцающем белым портале, и Энар, упав на колени, стукнул кулаком об землю. О Раа! Почему ты так жесток к своему сыну? За что посылаешь ему столь суровое испытание?!
Чего бы только Энар ни отдал сейчас за то, чтобы повернуть время вспять. Если бы он успел уничтожить ту Тварь раньше, чем она добралась до Конола. Если бы, оказавшись в поместье, не поспешил отправиться за храмовником. Если бы знал, что Ллоэллин, его нежный мальчик, способен исцелять… О Раа! Это ведь он, Энар, виноват, что его мужа забрали в Храм. Как он мог за девять месяцев совместной жизни не понять, что его Ллоэллин ― целитель?! Он ― муж, он обязан был знать. Чего стоили все его обещания защищать и беречь, когда в действительности он не смог даже помешать храмовнику увести своего супруга.
Не смог помешать увести… Но он сделает все возможное и невозможное, чтобы его вернуть. И как можно скорей. Ведь каждый лишний час, каждая лишняя минута, проведенная Ллоэллином в Храме, может обернуться непоправимым злом. Ведь его мальчик слишком чист и невинен, чтобы общение с храмовниками не нанесло ему вреда.
Так что нечего тратить время, взывая к богам. Нужно действовать. И немедленно.