― Ну что? ― не успел он войти в зал, как услышал обращенный к нему вопрос Конола. Тот уже пришел в себя и физически чувствовал себя прекрасно. Вот только чувство вины, что из-за него пострадал возлюбленный муж Энара, не давало ему покоя. И они с Реналом, так же, как и сам Энар, весь вчерашний вечер и сегодняшний день пробегали, стараясь узнать о Ллоэллине хоть что-нибудь. Энар был безмерно благодарен им и всем остальным Хранителям, которые, узнав о беде своего капитана, отпустили их из отряда, пообещав расправиться с Тварями самостоятельно.
― Отказали. До окончания суда над Ллоэллином мне запрещено покидать территорию Сариены, ― Энар стукнул кулаком по стене, давая выход своей бессильной ярости.
Утром он собирался покинуть Сариену и отправиться в Ваэлэ ― крупное государство на юге Раата, в главном храме которого располагалась резиденция местного каэлита. Прежде Энар никогда не имел дела с высшими храмовыми иерархами Арны, но он прекрасно знал, кому подотчетен Верховный Настоятель Сантанарилл.
Впрочем, эта подчиненность вполне могла оказаться лишь номинальной. Хотя официально лестница храмовой иерархии выглядела просто, в действительности она была сильно запутанной. Во главе всего Храма Арны стояли дуо. Это были двое Старших, непременно владеющие магией всех четырех стихий, избранные богами, как их представители среди людей. Дуо правили миром, и не было никого, кто мог бы оспорить их волю. На следующей ступеньке лестницы, соединяющей людей и богов, стояли кятры. Их было четверо, и каждый из них был ответственен за свой материк. Затем шли архикаэлиты, которых на всей Арне насчитывалось шестнадцать: по четверо на материке. Чем занимались они, Энар имел весьма смутное представление. И последняя ступенька, относящаяся к высшим храмовым иерархам мира, ― каэлиты. Их было шестьдесят четыре, и они должны были контролировать деятельность храмовников разных стран. У каждого каэлита подотчетные страны были свои, но в результате непонятных политических игр и интриг одни каэлиты имели большее влияние, чем другие, и могли вмешиваться во внутренние дела «не своих» стран.
Официально Сариена была подчинена каэлиту Банилу из Ваэлэ, а тот, в свою очередь ― архикаэлиту Луирэ. Но вот кто в действительности мог заинтересоваться делами Верховного Настоятеля Сантанарилла, а заодно и помочь им с Ллоэллином, Энару еще только предстояло выяснить. Но начать свои поиски он, конечно, решил с Ваэлэ.
Однако утром, подойдя к порталу, он понял, что никуда за пределы Сариены перенестись не может. Энар тут же отправился к ответственному за работу порталов храмовнику, где и получил ответ, что до окончания суда над Ллоэллином покидать пределы страны ему, капитану Хранителей, запрещено.
― Вот уроды! Таэржану им в штаны! Ведь знают же, что это незаконно! ― эмоционально воскликнул Конол.
― Знают. Но нам от этого не легче. Вот твари! Но ничего. Плохо они меня знают. Я, если надо, в Ваэлэ пешком пойду. Но время! Раа, время!
― Давай лучше мы с каэлитом встретимся. На нас-то запрет не покидать Сариену не распространяется.
― Нет. Я должен сам. Мне есть что ему сказать, ― Энар всю ночь думал, чем он мог бы заинтересовать высших храмовых иерархов. Он прекрасно понимал, что просто так никто из них им с Ллоэллином помогать не станет. Но единственное, что он мог предложить ― это сведения о Верховном Настоятеле Сантанарилле. Впрочем, чем больше Энар размышлял на эту тему, тем отчетливее понимал: ему есть что рассказать. Он знал о множестве нарушений и злоупотреблений властью со стороны Верховного Настоятеля и многие факты мог доказать. Начинать подобную игру с храмовниками, тем более, с теми из них, кто добился очень высокого положения, было рискованно. И посылать на подобные переговоры кого-то вместо себя Энар не мог. ― Давайте лучше подумаем: неужели нет другого решения, как только идти в Ваэлэ пешком?
― Есть, ― молчавший до этого Ренал встал со своего места и подошел к ним с Конолом. ― Другое решение есть. Правда, мне самому оно нравится не больше, чем запах из подхвостья таррикала… Вы ведь знаете, что у Антира есть брат-близнец? ― Энар и Конол кивнули. Афишировать подобное было не принято: обычно одного из рождавшихся близнецов умерщвляли. А если и нет, то выдавали за кузенов или братьев-погодков. И только самым близким друзьям можно было сказать, что у тебя есть близнец. Ведь считалось, что близнецы ― разделенная надвое душа, и пока живы оба, ни один из них не полноценен. На самом же деле, как понимал Энар, храмовники преследовали близнецов за то, что они могли мысленно разговаривать на расстоянии. И Антир, близнец которого с детства воспитывался в Храме, не был исключением. ― Я сегодня разговаривал с Антиром. Его брат просил передать: через три дня в Сариене будет один из архикаэлитов. Он даже готов помочь тебе к нему попасть.
― Прекрасно! Только ― три дня… долго.
― Подожди радоваться. Это не просто архикаэлит. Это ― Артан Кедар.
― Да хоть сам дуо! ― опередив Энара, воскликнул Конол и крепко обнял Ренала. Энар легонько улыбнулся порывистости друга.
Артан Кедар… Знаменитый на всю Арну архикаэлит с Оморила. Самый молодой из архикаэлитов. И наиболее приближенный к дуо. Пожалуй, если возникнет скандал, сам кятр Раата с архикаэлитом Кедаром связываться не станет. Во всяком случае, не по такому ничтожному поводу, как вмешательство в дела храмовников Сариены. Но вот захочет ли Кедар помочь? Энар понимал, что такому человеку ему предложить нечего. Но если другого выхода нет… Пробовать нужно все варианты. И тогда какой-нибудь обязательно сработает. Главное только, чтобы не было поздно.
Но нет! Всё будет хорошо. Обязательно. Нужно только в это верить. Они с Ллоэллином еще будут счастливы. И с вынужденными разлуками что-нибудь придумают. Сейчас, когда Энар был так близок к тому, чтобы потерять своего мальчика навсегда, он дал клятву не расставаться с ним надолго. Ни за что. И никогда.
========== Глава 9 ==========
932 цикл, 2 день малого Цербера Кельпи
Сариена. Храм Раа в Таалну
На всем жизненном пути, от рождения и до самой смерти, каждого Высшего сопровождает Храм. Именно храмовники помогают малышам появиться на свет, именно их заботливые руки впервые подносят младенцев к родительской груди. И первое по-настоящему важное событие в жизни ребенка также связано с Храмом: по достижении шести циклов всех детей Высших отводят в храм Четырех, и там, на церемонии Обретения Магии, происходит настоящее чудо. Магически беспомощные, словно Низшие, малыши получают благословение Богов, обретают власть над одной из стихий. И это ― самый значительный момент в жизни каждого Высшего. Самый яркий. Первый шаг на пути взросления.
У кого-то обнаруживается способность к магии нескольких стихий, и они навсегда остаются в Храме, как избранники богов. Те же, кто возвращается домой, именно в этот день становятся полноценными членами своих семей. Еще не воинами, но уже не детьми.
Позже, по достижении четырнадцати циклов, Высшие вновь приходят в Храм, где став официально взрослыми, получают вожделенное звание Претендента.
Церемония Выбора, церемония Связи, Огненные балы, рождение собственных детей ― все это вновь приводит их в Храм. Да и присутствие в домах Высших храмовых целителей, учителей и кудесников – обычное дело. Так что уважать Храм дети учатся едва ли не раньше, чем ходить и говорить. Уважать… Но зачастую ― и бояться.
Ллоэллин не смог бы сказать, в какой именно момент в его мысли о Храме прокрался страх, но до обретения магии его точно не было. Впрочем, в детстве он вообще не умел бояться. Как любил рассказывать Танналлиил, однажды, завидев подобравшуюся непозволительно близко к поместью Тварь, маленький Ллоэллин побежал с ней знакомиться. Хорошо, что воины тогда успели вовремя, да сам Танналлиил увел младшего брата подальше от опасности.
Нет, в шесть циклов он еще не боялся храмовников. Страх пришел позже, вместе с осознанием того, что он может исцелять. В отличие от способности к магии Земли, это умение пришло к нему отнюдь не сразу. Сначала он мог залечивать лишь собственные синяки и небольшие царапины. Но по мере того, как наносимые ему повреждения становились серьезнее, рос и его дар.