- Эми, что ты тут делаешь?
Бросив из-под ресниц короткий взгляд на мужа, Эми поразилась - таким усталым и бледным она его не видела.
- Собираю вещи. Привет, Филипп. Не ожидала увидеть тебя здесь. Зачем ты приехал? - на одном дыхании выпалила она и в волнении присела на кровать. - А теперь слушайте. Так получилось, что я совершенно случайно услышала ваш разговор и хочу кое-что сказать. Спасибо, мать Анабелла, что вы так трогательно защищали меня, но я совсем не тот вырванный с корнем цветок, каким вы меня обрисовали, и...
- Эми! - Воспитательница не скрывала своего недовольства.
- Я не виновата! Я искала место, где могла побыть одна, забрела в садик и сидела на скамейке под окнами вашей комнаты. Хотела подумать о своей жизни, о том, как быть дальше. - Эми наконец подняла глаза на мужа. И тебе спасибо, Филипп. Ответственность за другого человека - тяжелая ноша. Но еще тяжелее выбросить из памяти того, кто тебе дорог. Вряд ли можно совместить и ношу, и память...
- Мать Анабелла, - тихо сказал Филипп, но в голосе его прозвучала твердость, - не разрешите мне самому все уладить?
Монахиня помедлила и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
- Филипп, - начала Эми, - не думай...
- А я и не думаю.
- Ты же не знаешь, что я собираюсь сказать тебе! - возмутилась Эми. Неужели тебе кажется, что после всего услышанного я захочу вернуться к тебе? - Эми затаила дыхание и, не дождавшись ответа, спросила:
- А кстати, как ты нашел меня так быстро?
- Я вспомнил, ты когда-то упоминала о матери Анабелле, и решил проверить, не поехала ли ты к ней. Но почему ты расстроена? - спросил он.
- Почему? Я почувствовала себя школьницей, словно никогда и не покидала этого заведения.
Она метнула на мужа негодующий взгляд.
- Тем не менее многое из того, что ты сегодня услышала, - правда, Эми.
Жена отвернулась, взяла блузку, сложила ее и начала укладывать в чемодан.
- Знаю, я слишком хорошо это знаю, - неожиданно сказала она. - Это одна из причин, почему я вышла замуж за тебя, - я не знала, куда мне деваться, на что дальше жить. И теперь посмотри, что в итоге получилось: я снова здесь, - произнесла она горько.
Он улыбнулся.
- С двумя людьми, которые по-настоящему любят тебя и получают за это удар за ударом.
- Мать Анабелла не получает! - затрясла головой Эми.
- Да она приготовилась растерзать меня, когда увидела.
- Возможно, но это ничего не меняет.
- Для меня тоже. Главное то, что я вернулся домой и увидел - тебя нет, ты исчезла.
- Что ты хочешь этим сказать? - возмутилась Эми, и сердце ее бешено застучало. - Я исчезла? Я видела тебя и Анну в газете, вы нежно держались за руки. В любом случае, с того момента как заболел Роджер, все изменилось, и меня не оставляет мысль, что бы произошло, если бы он умер. Ведь ты единственный, к кому она обратилась за помощью. И еще, - голос ее дрогнул, - сегодня утром ты говорил о своей ответственности и обязательствах передо мной, будто я не твоя жена, а человек, которого ты взялся опекать. Как мне после этого поверить, что я как женщина что-то для тебя значу, Филипп?
- Нет, ты все поняла не так. Позволь, я тебе объясню. Это недоразумение, и я должен его исправить.
- Но как? - воскликнула она. Филипп сморщился.
- Прошу тебя, ради Бога, только не здесь. Ты поедешь со мной сейчас, Эми?
- Зачем? - Она замолчала, смахнув со щеки слезу. - Неужели ты думаешь, что я не пойму тебя здесь?
- И все-таки я хочу говорить с тобой дома. Если не поверишь мне, обещаю привезти тебя к матери Анабелле.
Эми медлила.
- Будь по-твоему, - с потерянным видом согласилась она, - но учти, я не марионетка и не вырванный с корнем цветок.
Муж не отозвался, а просто смотрел на нее. Хотела бы она знать, что он видит перед собой. Глаза у нее были мокрые, под ними залегли темные круги, особенно заметные на молодом лице. Филипп повел плечами, словно сбрасывая с них незримую тяжесть.
- Марионеткой ты никогда не была, Эми. Кстати, не позавтракаем ли мы, сейчас самое время?
- Ничего не выйдет, поскольку ты здесь не живешь, а я уже завтракала, - сказала она, неожиданно улыбнувшись, и смахнула еще одну слезинку.
- Тогда кофе, - предложил он.
- Хорошо, но... - Эми сделала жест, показывающий, что она не в состоянии сейчас ничем заниматься.
- Давай я сам сварю, - предложил Филипп, и в его голосе послышались смешливые нотки.
Эми согласно кивнула головой.
Глава 10
Филипп привез ее на машине в Сидней и выбрал ресторан с большой открытой верандой, откуда как на ладони была видна гавань. У причала стояло несколько кораблей, морская вода плескалась у их бортов, сверкая на солнце всеми цветами радуги. Филипп ушел в зал, чтобы сделать заказ.
Эми это обрадовало - у нее появилась возможность привести в порядок свои чувства. Пусть бы он подольше не возвращался! Но муж уже показался на веранде - за ним официант нес апельсиновый сок, кофейник с дымящимся ароматным кофе, две порции вафель в сиропе и мороженое.
- О Господи! Да мы не сможем все это съесть! - вырвалось у Эми.
- Попытаемся, - пробормотал Филипп, усаживаясь напротив. - Отнесись к этому как к неизбежной необходимости, я так всегда делаю.
Какое-то время они молча ели, пока муж не отодвинул свою вазочку для мороженого и не налил кофе.
- Эми...
- Филипп...
Сказали они это одновременно. Легко улыбнувшись, Филипп произнес:
- Хорошо, твоя очередь, уступаю.
- Нет, начинай ты.
- Ладно, скажу прежде всего об Анне. Здесь ты во многом права. Когда она ушла от меня и стала женой Роджера, что-то вроде ревности или злости овладело мной, и я поклялся, что никогда не прощу ни ее, ни его. - Филипп поднял глаза и внимательно посмотрел на жену. - Но я солгал бы, если бы сказал, что мне было все равно, на ком жениться после того, как ушла Анна.
Эми почувствовала желание закрыть глаза и отключиться, но она заставила себя слушать.
- Продолжай, - сказала она едва слышно, сделав глоток кофе.
- Сегодня утром ты уже об этом слышала - я имею в виду наш разговор в кабинете матери Анабеллы. Я сказал правду: меня действительно беспокоила твоя будущая жизнь, а не только Далкейт. Мне не нужно было объяснять, что такое для тебя отцовское поместье, и я принял близко к сердцу твои заботы. К сожалению. - Он замолчал и уставился в одну точку. Затем перевел взгляд своих серых глаз на Эми и словно набрался решимости: