Она завернула перчатку в тоненькую бумажную салфетку.
- Если я не подберу ничего подходящего, пройду немного дальше и поищу в предместье Сент-Оноре, там есть магазинчик, в котором я бывала раньше.
- Хорошо, - согласилась Вада, - только не задерживайся. Сегодня днем мне еще хочется увидеть много интересного.
- Вы же уморите нас обеих, - ужаснулась Чэрити.
- Вздор, - возразила Вада. - Тебе не обязательно было проводить на ногах все утро. И в салоне ты все время сидела, пока я примеряла платья.
Чэрити ничего не ответила; она взяла свою вместительную кожаную сумку и накинула на плечи черную короткую накидку.
- Напишите мадам, что я как следует присматриваю за вами и вы никаких особых хлопот мне не доставляете, - сказала служанка.
Чэрити вышла из гостиной. Вада слышала, как она закрыла за собой дверь и прошла в центральный коридор.
Вада села за большой, украшенный резьбой письменный стол и стала разглядывать великолепное, обтянутое кожей папье-маше, перья и чернильницу из золоченой бронзы.
Тут она подумала, что раз уж Чэрити собирается пойти по магазинам, ее можно попросить купить духи.
Во время шторма на пароходе Вада опрокинула флакон с французскими духами, который купила в Нью-Йорке. Поэтому духи значились среди самого необходимого из того, что она собиралась купить сразу же, как только приедет в Париж.
Сообразив, что Чэрити вряд ли могла далеко уйти, - она передвигалась медленно и скорее всего еще спускалась по лестнице, Вада быстро открыла дверь гостиной, затем дверь номера и побежала по коридору и дальше - вниз по широкой лестнице, ведущей в вестибюль. Чэрити не успела дойти до второго этажа, как Вада ее догнала.
- Чэрити! - окликнула девушка. Старая горничная обернулась.
- Что случилось, мисс Вада? - удивилась она.
- Пожалуйста, купи мне мои духи, - сказала Вада, - но только маленький флакончик. Я хочу попробовать и другие сорта. Не люблю, когда у меня нет никаких духов, а мои, ты знаешь, разбились на пароходе.
- Да, я помню, - проговорила служанка, - и хотела даже взять это себе на заметку. - Не беспокойтесь, мисс Вада, здесь за углом есть очень хороший специальный магазин, где мадам обычно покупала себе духи. Я куплю вам флакончик, а когда у вас будет время, поведу вас туда, и вы сможете почувствовать запахи всех духов мира в одном букете!
Вада рассмеялась.
- Кстати, у тебя есть деньги?
- Да, и предостаточно.
- Хорошо. Я возвращаюсь к своему письму, а ты не очень задерживайся!
- Но позвольте, я же не могу купить полдюжины вещей за пять минут! парировала Чэрити. - У меня только одна пара ног. Мне надо сначала дойти туда, потом еще вернуться обратно. На все это уйдет время. Вада рассмеялась.
Чэрити всегда высказывалась подобным образом.
Напевая какую-то мелодию, девушка поднялась по лестнице сначала на третий, потом на четвертый этаж. Подошла к двери своего номера, который оставила открытым, и, войдя в прихожую, вдруг поняла, что в гостиной кто-то есть.
Сначала она решила, что это официант, хотя посуду после ленча давно убрали.
Через полуоткрытую дверь в зеркале, стоявшем на каминной полке, она увидела голову и плечи мужчины в зеленом сюртуке.
Вада вспомнила истории, которые слышала раньше, про воров: они пользовались отмычками и могли открыть любую дверь.
В тот момент она почти с облегчением подумала, что незнакомец, по крайней мере, не находится рядом с ее драгоценностями.
Быстро и тихо ступая по мягкому ковру, девушка проникла в свою спальню. Когда они с Чэрити перед ленчем вернулись в номер, Вада бросила шляпку, сумочку и перчатки на стул.
Сейчас она открыла сумочку и достала маленький пистолет, который ей дала Нэнси Спарлинг. Вада положила его в свою сумочку, когда они ехали в Париж, и Чэрити потом машинально переложила его в другую, со всеми остальными мелкими вещами, которые Вада всегда носила с собой.
Холодный металл пистолета в руке придал ей уверенность, что она сможет противостоять незнакомцу, даже если он окажет ей сопротивление.
Уже потом, много позже, Вада вспомнила, что пистолет не был заряжен: патроны остались в сумочке.
Войдя в гостиную через прихожую с пистолетом, который она держала перед собой, Вада произнесла, как ей показалось, твердо и уверенно:
- Кто вы? Что вы здесь делаете?
Мужчина в зеленом сюртуке стоял около письменного стола в другом конце комнаты, у окна.
Он обернулся. Незнакомец был выше ростом, чем ей показалось по его отражению в зеркале, широкоплечим и красивым.
Что-то в его лице было такое, - Вада не могла не обратить на это внимание, - что сразу же выдавало в нем джентльмена, если бы только не его странная одежда.
На нем был зеленый бархатный сюртук - именно такой, Вада знала, носили художники, низкий отложной воротничок и довольно широкий черный галстук.
Они глядели друг на друга через всю гостиную, затем незнакомец произнес по-французски:
- Простите, мадемуазель, я, вероятно, ошибся номером.
- Я не верю вам, - заявила Вада. - Вы вор! Что вы здесь делаете с моими письмами?
Он посмотрел на то, что держал в руках - небольшую стопку бумаг. Незадолго до этого Вада положила ее на письменный стол. Здесь было и письмо от ее матери из Нью-Йорка, еще не вскрытое, адресованное мисс Эммелин Хольц.
Среди бумаг находилось также послание из отеля - его Вада читала в поезде, и перечень вещей, необходимых для приданого, - целый список на нескольких страницах, который составила ее мать перед отъездом.
Незнакомец в зеленом сюртуке внимательно, с неподдельным изумлением и любопытством, смотрел на бумаги. Потом положил их на стол.
- Прошу меня извинить, - тихо произнес он.
- Я не принимаю ваших извинений. С пистолетом, нацеленным на незнакомца, Вада сделала несколько шагов к звонку.
- Минуту, пожалуйста, - попросил он, когда девушка подняла руку, чтобы позвонить.
- Перед тем как меня арестуют, хочу вам сказать, что я не собирался ничего красть. Я журналист.
Вада сразу оцепенела, ее рука машинально опустилась. С широко открытыми глазами она повторила не очень твердо:
- Журналист?..
- Да. Я знал, что в этом номере живет мадемуазель Эммелин Хольц, а мне очень хотелось поподробнее узнать о самой богатой в Америке молодой девушке.
- Но мадемуазель.., здесь нет.
- Я знаю, - ответил он. - Внизу мне сказали, что она приедет позже. А вы, должно быть, мадемуазель Спарлинг?
- Но.., здесь вам.., не о чем писать. Страх перед журналистами, который вбивали в нее всю жизнь, словно парализовал Ваду, отбив всякую способность мыслить. Она не в состоянии была решить, что делать дальше.
Затем, поддавшись внезапному порыву, проговорила:
- Пожалуйста, прошу вас, не пишите ничего о мадемуазель... Она страшно этого не любит.
- Я слышал, - ответил незваный гость в зеленом. - Ей всегда удавалось избегать пошлых взглядов публики.
- Откуда вы все это знаете здесь, в Париже?
- Во всех редакциях есть досье, в них собираются газетные и журнальные вырезки, ссылки и статьи о любой важной персоне или знаменитости. Но о мадемуазель Хольц почти нет ни строчки. Нет даже ее фотографии.
- Тогда, пожалуйста, уходите и забудьте, что вы здесь были, - почти умоляла Вада.
- Я бы так и поступил, - ответил незнакомец, - но боюсь пошевелиться: у вас в руках крайне неприятное оружие.
Вада совсем забыла, что все еще держит пистолет. Она положила его на стол.
- Пожалуйста, уходите!
- А мой репортаж? Что же мне написать? - спросил он озабоченно. - Что мадемуазель Хольц по-прежнему удается быть невидимкой, но у нее есть чрезвычайно привлекательная и очаровательная спутница - мадемуазель Спарлинг?
- Нет, нет.., пожалуйста, не надо! - попросила Вада. - Пожалуйста, не пишите это!