Парижская пресса регулярно рассказывала о заклинаниях, колдовских действах и таинственных ритуалах; один из парижских журналистов даже описал, как его с завязанными глазами привезли в какой-то парижский дом, где он стал свидетелем сатанинской мессы и оргии, которая за ней последовала.
- Чем я могу вам помочь? - спросил Пьер.
- Лео начинает регулярное издание под названием "Сатана и девятнадцатый век", которое будет разоблачать все извращения и омерзительные стороны этих культов, - произнес Жозеф Пеладан. - И мы хотим, чтобы "Плюм" и другие известные журналы его поддержали.
Пьер про себя улыбнулся. Он не сомневался, что Таксиль сделает все возможное, чтобы новое издание стало бестселлером. Если же еще создать ему бесплатную рекламу в широкой печати, то это явно пойдет на пользу дела.
- Я поговорю обо всем с Леоном, - сказал Пьер, стараясь выиграть время. К тому же, если бы мы видели сигнальный экземпляр, было бы проще решить, что и как сделать.
- Завтра вы его получите, - с готовностью отозвался Лео Таксиль. - Я бы и сегодня вам его доставил, но сигнал еще не поступил из типографии.
- У вас, видимо, есть много нового материала? - спросил Пьер. - В своих книгах вы ведь уже довольно скрупулезно изложили суть этой темы.
- Я расскажу вам о таких вещах, которые вы и представить себе не можете, сказал Таксиль. Например, я слышал об опытах, которые проводят, чтобы отделить дух или душу человека от его тела и заменить стихийным началом.
- И что, это возможно? - цинично спросил Пьер.
Таксиль пожал плечами.
- Это, конечно, совершенно новое направление. Для этого используют наркотики, служат черную мессу и вызывают дух сатаны.
Он говорил, упиваясь тем, что знал, и Пьеру это было неприятно. Желая переменить тему разговора, он обратился к Жозефу Пеладану.
- Сегодня я говорил о вас и об ордене "Креста и Розы".
Как Пьер и ожидал, Пеладан осведомился, с кем именно.
- С одной американкой, которая сегодня вечером звана на обед вместе с вашим другом маркизом Станисласом де Гаитой.
- Он мне больше не друг, - резко возразил Жозеф Пеладан.
- Не друг? - удивился Пьер. - С каких пор?
- Несколько месяцев назад я порвал с Гаитой, - объяснил Пеладан. - Я не одобряю ни его действий, ни поведение его друзей.
- Чем же они занимаются? - заинтересовался Пьер.
Прежде чем Пеладан успел ответить на его вопрос, Лео Таксиль поспешно вставил:
- Они изучают секреты алхимии, оккультные науки и вызывают духов. Я уже вам говорил, в настоящий момент их цель - переселить стихийное начало в человеческое тело, из которого предварительно изгнана его собственная душа. Пьер замер, услышав это.
- Вы имеете в виду, - опомнившись, уточнил он изменившимся голосом, - что Гаита стал сатанистом?
- Ну конечно, поэтому мы и расстались, - ответил Пеладан.
- Однако в последнем эксперименте он ничего не сумел добиться, - вмешался Лео Таксиль. - Переселение душ возможно только в том случае, когда жертва эксперимента девственница, чиста и непорочна. - Иронически засмеявшись, Таксиль добавил:
- А где, как ты думаешь, Гаита найдет в Париже такую девушку?
Пьер мгновенно вскочил на ноги.
- Скажите, - обратился он к Лео Таксилю, и голос его стал резким, - где проходят эти сборища?
- Черную мессу обычно совершают в освященной церквушке, - сказал Таксиль.
- Я знаю, - раздраженно заметил Пьер. - Но где? Где это происходит? торопливо допытывался он.
- В чем дело, Пьер? - удивился Жозеф Пеладан.
Опустив руку на плечо Таксиля, Пьер потребовал:
- Адрес!
- Дом графа де Рошгюда на Лесном проспекте, на пересечении с Енисейскими полями.
Пьер стремительно повернулся и заспешил к выходу. Не доходя до двери, он увидел за столиком группу молодых анархистов; одного из них он знал очень хорошо. Пьер остановился.
- Жак, у тебя пистолет с собой? - спросил он.
- Да, а что? - ответил Жак вопросом.
- Тогда идем со мной, ты мне очень нужен.
Вокруг слышались странные незнакомые песнопения, их исполняли какие-то низкие, гортанные голоса.
Они замахнулись на сознание Вады и как бы протаскивали ее через тьму. Девушка очень хотела спать, но ее вынуждали двигаться к просвету, видневшемуся в конце какого-то туннеля.
Голоса раздавались все громче и громче. Вада открыла глаза, но осознать, что с нею происходит, была не в состоянии.
Монотонное ритуальное пение продолжалось, звучали зычные мужские голоса. Девушка не могла разобрать слова, но что-то в их интонации заставило ее съежиться от страха.
Пламя свечей отбрасывало тусклый свет, в помещении стоял удушливый до тошноты запах ладана. Вада снова открыла глаза и чуть не вскрикнула от ужаса. Прямо перед ней возвышалось, уходя к потолку, перевернутое распятие. К нему была прикреплена огромная летучая мышь с распростертыми крыльями, она висела прямо над телом девушки. Вада отчетливо видела ее маленькие блестящие глаза, вытянутый нос и коготки на кончиках черных перепонок крыльев.
Ужас, подобный встрече с притаившейся змеей, мгновенно охватил девушку. Но крикнуть не было сил, она даже не могла шевельнуть губами.
Спустя несколько секунд Вада поняла, что совсем не чувствует своего тела. В панической тревоге она закрыла глаза. Неужели все это происходит с ней наяву? Нет, вероятно, ей приснилось! Нужно скорей сбросить с себя этот жуткий кошмар и проснуться! Вада хотела сделать хоть какое-нибудь движение, но это ей не удалось. Страх словно острым мечом пронзил ее мозг. Пытаясь что-то придумать и изменить, девушка приоткрыла глаза. То, чего она боялась больше всего, случилось, - она была обнаженной! Вада отчетливо видела свою грудь. Она лежала, распростертая, у подножия перевернутого распятия.
Голоса раздавались все громче. По их звучанию девушка догадалась, что читают молитвы, но таких она никогда в жизни не слышала, хотя их произносили по-латыни. Она разобрала несколько имен: Нисрох - бог ненависти, Молох пожирающий детей, и Адрамелех - благословляющий убийства.
Теперь голоса выкрикивали по-французски:
"Вельзевул - Адрамелех - Люцифер, приди к нам! Хозяин тьмы, мы умоляем тебя! Сатана, мы твои рабы! Приди! Приди! Осени нас своим присутствием!"
Затем они начали еще одну молитву по-латыни, произнося слова в обратном порядке. Вада поняла: против своей воли она принимает участие в черной мессе. Екатерина Медичи использовала колдовство, пытаясь удержать любовь своего мужа: она была уверена, что его приворожила Диана де Пуатье. Но папа римский осуждал тех, кто увлекался таинственными силами, и особенно черной магией.
Вада снова закрыла глаза. Не может быть, чтобы все это происходило на самом деле. Вероятно, что-то странное случилось с ее рассудком, если она представила себе такое.
Однако все так и было, и Вада понимала это, хотя была не в состоянии ни двинуться, ни крикнуть.
Позже она пыталась вспомнить, что произошло после того, как отслужили черную мессу. В сознании остались какие-то смутные, неясные обрывки. Помнила только, что чувствовала себя униженной и падшей, когда лежала обнаженная, неспособная шелохнуться.
Девушка догадалась, что вино, которое ее заставили выпить, было смешано с наркотиком; оно словно парализовало ее тело, а сознание вернулось к ней достаточно быстро только потому, что она выпила всего несколько капель.
Вдруг зло и гнусность того, что здесь происходило, натолкнули ее на мысль, что над ней нависла не только физическая, но и духовная опасность. Они могут убить ее физически! Вада знала, что поклонники дьявола совершают жертвоприношения; но хоть и смутно, помнила, что в жертву приносят обычно ребенка или животное. С женщиной могли совершить что-то другое, но что именно, Вада не могла вспомнить.
Она видела, как чьи-то руки тянулись вверх, к летучей мыши, висевшей над ней. Те руки были облачены в шелк, с вышитыми по нему кабалистическими знаками. Вада догадалась, что, кажется, они принадлежат маркизу, но не была в этом уверена и не могла перевести глаза, чтобы в этом убедиться. Так или иначе, девушка боялась на него взглянуть. Она вспомнила гостей за обедом и их взгляды, устремленные на нее, - как они наблюдали и терпеливо ждали, когда же она выпьет вино с наркотиком.