Но даже если не совершалось физическое насилие, Пьер хорошо знал, какой ужас вселяла черная месса в тех, кто не по своей воле должен был принять в ней участие.
Ему оставалось только молиться, чтобы Вада была без сознания еще до того, как началась зловещая церемония, и не поняла, что происходит вокруг.
Когда Пьер выносил Валу из часовни, он по ее глазам видел, что она сознает происходящее.
И в то же время тело ее будто одеревенело, что-то сделало девушку неподвижной. Пьер не мог понять, почему она не кричала. Они дошли до окна, через которое проникли внутрь, и Пьер сказал:
- Мне кажется, справа от этого зала должна быть дверь, которая открывается прямо в сад.
- Подожди, я посмотрю, - отозвался Жак и вышел.
Через некоторое время в дверь просунулась его голова.
- Да, действительно есть, я ее открыл.
Пьер последовал за ним, и вскоре все трое очутились в саду.
Еще раньше Пьер и Жак договорились с кучером экипажа, в котором приехали с Левого берега на Лесной проспект, что тот остановится на дороге, поодаль от этого дома, и будет их ждать. Пьер остался доволен, что его распоряжение исполнено в точности.
Он все время держал Ваду на руках, затем внес ее в экипаж, плотнее укутал в мантию и устроил рядом с собой.
- Куда ты решил ехать? - спросил Жак.
- Ко мне в студию. Жак закрыл дверцу.
- Я не поеду с вами, - сказал он в открытое окно. - Хочу взглянуть на эти свиные рыла. Надо выяснить, кто они такие, на всякий случай, если будут еще подобные происшествия.
- Не думай драться с ними, - предупредил Пьер. - Мне бы не хотелось, чтобы эта юная леди оказалась замешана в каком-нибудь скандале.
- Хорошо, если ты об этом просишь, я ничего им не сделаю. Но мои друзья внесут их в список тварей, подлежащих уничтожению.
Жак назвал кучеру адрес студии Пьера, помахал на прощание рукой, и через минуту экипаж скрылся за поворотом.
Пьер держал Ваду, нежно прижав к своей груди.
- Все хорошо, мое драгоценное сокровище, - его голос прозвучал с особой теплотой. - Теперь ты в полной безопасности.
При свете уличных фонарей Пьер увидел, как оживились глаза девушки. Он также понял, что она хоть и воспринимает его слова, но ничего не может ответить.
Волосы Вады разметались по сторонам, спадая на шелковую мантию и ему на грудь. Пьер целовал их и шептал ласковые слова.
- Это моя вина! Ни в коем случае нельзя было позволить тебе пойти на обед вместе с Гаитой.
Как же я мог не знать, что он вышел из ордена "Креста и Розы".
Вада слышала все, что он говорил, но не способна была думать ни о чем, кроме того, что она спасена.
Ее молитвы были услышаны!
Пьер пришел за ней! Он спас ее! Весь ужас черной мессы, которую служили над ее обнаженным телом, ужас, внушенный десятками обращенных к ней рук, злая сила, словно дохнувшая ладаном, парализовавшая ее, - все рассеялось.
Она спасена от этого кошмара и теперь в безопасности!
Пьер рядом с ней, а все остальное не имеет значения. Не нужно больше заставлять себя не потерять сознание и следить за тем, что происходит вокруг.
Впоследствии Вада едва могла припомнить, что происходило дальше. Когда она окончательно пришла в себя, то увидела, что Пьер, держа ее на руках, поднимается по узкой лестнице в свою студию. Кучер прошел вперед, чтобы открыть им дверь, и Пьер, внеся Ваду, уложил ее на постель.
В студии было темно, но окно оказалось не зашторено, и через стекло Вада видела звезды, ярко сверкавшие на небе.
Расплатившись с кучером, Пьер зажег масленую лампу, и мастерская озарилась мягким золотистым светом. Он подошел к постели и долго с нежностью смотрел на девушку.
- А сейчас, моя милая, - сказал он мягко, - мы должны вдохнуть в тебя жизнь. Прежде всего я не хочу видеть на тебе это одеяние: оно было на тех богохульниках.
Пьер снова взял ее на руки, и Вада не представляла, что он собирается делать. А он откинул покрывало и уложил ее на простыни, осторожно прикрыв одеялом. Потом так ловко стянул с нее злополучную мантию, в которую она все еще была закутана, что ее нагота осталась для него совершенно скрыта.
Пьер хорошенько укрыл Валу, подтянув край простыни к подбородку, и сказал:
- Я приготовлю тебе кофе в моей маленькой кухне, а пока оставлю тебя совсем ненадолго.
Он вышел, унося мантию, и вскоре Вада услышала звук льющейся из крана воды и звон чашек.
Она не знала, сколько должно пройти времени, прежде чем силы снова к ней вернутся. Хотела пошевелить руками, но из этого ничего не вышло. Затем попыталась что-то произнести, но все закончилось безуспешно, - она не могла выдавить из себя ни звука.
Ей показалось, что Пьер отсутствует слишком долго, но как только он появился, тревога улетучилась. Пьер подошел к постели и поставил на стоявший рядом маленький столик чашечку черного кофе.
- А сейчас я хочу напоить тебя с ложечки, - проворковал он, словно разговаривал с маленьким ребенком. - Пожалуйста, попытайся сделать несколько глоточков кофе, моя дорогая, чтобы побыстрее освободиться от наркотика, которым опоили тебя богохульники.
Говоря так, Пьер сел на постель, спиной оперся о подушки, затем очень осторожно левой рукой обнял Валу за плечи и привлек к себе. Наполнив ложечку, он поднес кофе к губам девушки. Сначала она думала, что не сможет даже разжать губы, но Пьеру как-то удалось влить в нее кофе.
Вада языком ощутила его приятный вкус и, к своему удивлению, проглотила жидкость, сразу ощутив тепло в горле.
Медленно, терпеливо Пьер поил Валу из ложечки, пока кофе в чашке не уменьшилось наполовину. Вада глубоко вздохнула.
- Пьер, - произнесла она с трудом, неуверенно. Ее голос звучал слабо и не так, как обычно, но это уже было огромное достижение.
Пьер крепче обхватил ее.
- О, ты уже можешь говорить! - обрадовался он. - Это превосходно, моя милая! Попытайся еще разок! Ну, давай!
Спустя час к ней стали возвращаться силы. Она слегка повернула голову, затем пошевелила пальцами и, наконец, задвигала рукой.
Раньше Вада и представить себе не могла, что мужчины бывают такими добрыми и нежными, каким оказался Пьер. Он сварил еще кофе и попросил ее выпить маленький стаканчик бренди, разбавленного водой.
Вада была счастлива: Пьер рядом, совсем близко, ухаживает за ней, и ее уже не так сильно пугали онемевшие на время руки и ноги.
Но где-то в глубине еще жил страх от всего, что с ней произошло.
- А что они хотели.., сделать со.., мной? - спросила она, когда наконец смогла хоть как-то произнести целую фразу.
- Я узнал от человека, которого зовут Лео Таксиль, - он не один год занимается разоблачением черной магии во Франции, что Гаита пытается отделить душу, дух от тела и заменить его простейшим началом.
- А разве это возможно? - шепотом спросила Вада.
- Ну, конечно же, нет! - быстро ответил Пьер, - но после того, как сатанисты принимают наркотики и при этом выпивают много вина, у них начинаются галлюцинации, и в результате в своем воображении они видят многое из того, что хотят увидеть.
- Они взывали к сатане. - Голос Вады дрожал.
- Да, но ведь ты должна была быть без сознания, - произнес Пьер и спросил:
- Как все это происходило?
- Вино.., которое они заставили меня пить.., было такое отвратительное.., и я боялась выпить слишком много, - попыталась объяснить Вада.
Она умолкла, затем стала медленно рассказывать Пьеру, как ей удалось обмануть маркиза и его единомышленников, поверивших, что она выпила содержимое кубка, как за обедом разыграла сценку, будто увидела птичку на противоположной стене, и своей уловкой отвлекла их внимание.
- Почти все вино из кубка я вылила на пол, но на дне осталось несколько капель, и мне все-таки пришлось их выпить, мне показалось неприличным отказаться.., сделать то, о чем они.., меня просили.
- Ты вела себя настоящей умницей, моя малышка! - утешил девушку Пьер. - Но пожалуй, лучше бы ты полностью потеряла сознание. Я бы все равно тебя спас!