Я ответил ему зарисовкой, выражавшей мое настроение.
За окном посеревший, побитый, Как арена потрепанный мир. Не дождаться мне в нем Аэлиты. Как слезами, дождями залиты крыши. Рвутся антенны в эфир.И кажется, поставил точку на собственном поэтическом творчестве.
11Однажды я получил письмо от живого классика. От писателя-сатирика Леонида Ленча. Мы были знакомы еще в Москве. Я побывал у него по протекции моей тетки, показал ему стихи. Ленч, интеллигентный человек, посоветовал мне перейти на прозу. А его жена, московская писательская барыня, популярно объяснила выгоду такого перехода.
— За рассказ, если его напечатают, вы получите 300 рублей. А за стихи? Ну подумайте, сколько вы получите вот за этот свой стишочек? — Лиля Борисовна поморщилась.
Ленч смотрел на меня, уезжавшего в Сибирь, как на героя. В сердцах он, от полноты чувств, пообещал приехать в командировку — писатель должен изучать жизнь! Я наивно поверил и, спустя время, написал ему письмо, сообщил адрес и изложил два-три сюжета, кое-какие истории, услышанные на стройке. Я писал, что в одной из бригад — как раз в бригаде Игоря Ковалюнаса — объявилась некая Рая Бурова, существо совершенно необычное — убежала из семьи сибирских кержаков, то есть староверов, из-под Салаира, словом, из мест экзотических, где на «железном заводе» ковали для всей России кандалы и куда в тех кандалах и ссылали. Я живописно обрисовал заимку в тайге, угрюмых старцев, суровые порядки и гордую и непокорную красавицу-сибирячку, в одиночку противостоящую патриархальной старине.
Письмо так взволновало столичного классика, что он всерьез решил: надо ехать в Сибирь. Он посылал мне письма с запросами — что взять с собою, есть ли гостиница и аэропорт?
Наконец, было намечено время приезда.
И вот в один из летних дней мы привезли Ленча к нам в редакцию. Посадили на стул посреди комнаты и долго разглядывали его, как заморское чудо. Он был в светлом плаще, гладко выбрит, улыбался зубастым ртом и тоже с интересом разглядывал нас.
Ябров принес новенькие кирзовые сапоги и свежие портянки.
— Эх! — воскликнул радостно Леонид Сергеевич. — Давненько не надевал я сапог.
И лихо принялся навертывать портянки. Но годы взяли свое, рука забыла, как надо манипулировать портянками. Ленч их отбросил, натянул сапоги, похрустел ими, потопал по полу, попружинил, поприседал, выглянул в окно, где разливалось море грязи, и сел опять на стул, сказав:
— А знаете, друзья, стоит ли куда-то идти… Давайте их сюда!
И жестом конферансье пригласил публику к себе — на стул напротив.
Делать нечего — слово классика: закон!
Мы побежали по стройке загонять к Ленчу народ.
Ему все казалось пресно, ему нужна была Рая Бурова, кержачка. Надо было организовать доставку молодой каменщицы в редакцию. Но тут вмешивалось одно обстоятельство. Ради красного словца, желая потрафить старшему по литературному цеху товарищу, я преувеличил истинные достоинства нашей Раи. Она была совсем не красавица. Может быть, даже наоборот. Дело вкуса. Суровая девица с тяжелым взглядом на скуластом лице. В безобразном комбинезоне.
Наконец, она предстала перед ним.
Рассказ ее так потряс писателя, что он простил мне мою ложь. Но зато потребовал, чтобы я помог ему в поездке в Салаир. А именно туда, в тайгу, разыскивать отца Раи, ее мать, решил отправиться Леонид Ленч.
Только этого нам не хватало! Что будет делать в тайге рафинированный интеллигент, привыкший читать свои салонные полуанекдоты с какой-нибудь сочинской эстрады?
Делать нечего, стали готовиться к поездке.
Я не знал, как писатели собирают материал. Я делал лишь первые шаги в журналистике. «Материал» располагался вокруг меня — за ним никуда не надо было специально ехать.
Но тут особый случай, решил я. Понаблюдать за настоящим писателем, увидеть, как он будет работать — от такого грех было отказываться.
К моему удивлению в назначенное утро к гостинице, где остановился Ленч, подъехала новенькая «Волга» — заказанное им такси. Я понял, что Ленч круто берет быка за рога. В тайгу никто еще здесь на такси не ездил.
К тому же — где Новокузнецк и где Салаир? Тут сибирские расстояния.
Мы проезжали один за другим небольшие шахтерские городки. Перешли с асфальта на гравийный тракт. С двух сторон к нам угрюмо подступали вековые деревья. Наконец, добрались до районного городка Гурьевска, где решили переночевать. Оттуда предстоял бросок до Салаира.