– Ладно, ладно, – пошел на попятную Грег. – Я все понимаю. Что будем делать?
– Ситуация критическая. Мы с тобой ее не поправим. – Лиз выдвинула ящик тумбочки, достала телефонную книгу и принялась искать номер, который собственноручно вписала туда несколько месяцев назад. Потом подняла трубку.
– Уверена? – спросил Грег.
– Да.
– Может быть, дашь поговорить мне?
Лиз не удостоила это смехотворное предложение ответом, и Грег не стал настаивать.
Как ни странно, трубку сняли после первого гудка.
14
– Итак, мистер Риордан, суд признал вас невиновным. – Голос адвоката Лесли Лорримера звенел от радости. – Мы сделали это! Положили их на лопатки! Разбили в пух и прах! Надрали им задницу!
К сожалению, Майкл не разделял его восторга – у него просто не оставалось сил на какие-либо эмоции.
– Отлично, мистер Лорример. Значит, все позади и я могу, фигурально выражаясь, вылезать из подполья?
– Вот именно. Можете прогуляться перед Белым домом. Можете совершить поездку в Лэнгли. Можете давать любые интервью и ездить за границу.
– Хм, интересные перспективы. – Майкл подумал, что по такому случаю надо обязательно распить бутылку самого лучшего шампанского. Но не сейчас, а немного позже. С ней. – Хорошо. Давайте встретимся на следующей неделе и обо всем поговорим. Вы прекрасно поработали.
– Для меня честь иметь такого подзащитного.
– Что ж, спасибо за все, мистер Лорример, и до встречи.
– Удачи вам, мистер Риордан.
Некоторое время Майкл еще стоял с трубкой в руке, глядя в никуда. Долгая, выматывающая борьба завершилась победой, но он не испытал даже облегчения. Чего-то не хватало. Да, он доказал свою правоту. Да, он получил свободу. Да, он мог возвратиться к нормальной жизни. Но… Но возвращаться было некуда. Нормальной жизни для него уже не существовало. После смерти Анны он превратился в инструмент восстановления справедливости, в машину, избранную некими неведомыми высшими силами для достижения их целей. Никакая победа не могла вернуть ему Анну. Он оказался выброшенным на обочину, выбитым из колеи. У него не осталось ничего. И никого.
Кроме Грейс.
Да, Грейс. Только она всколыхнула застойное болото, на дне которого умирали остатки его чувств. Настоящих человеческих чувств. Грейс оживила его, заставила метаться, переживать, рисковать и бороться не против, а за.
Но потом Грейс уехала, и болото снова засосало его. Поначалу он еще сопротивлялся, надеясь вырваться, но потом…
Чего ему не хватило? Силы воли? Желания жить? Упорства? В последние месяцы связь между ними прервалась, так что теперь Майкл даже не знал, где Грейс, что с ней. Он успокаивал себя тем, что у нее все хорошо. Он оправдывал свое предательство тем, что ей нужен другой мужчина. А на самом деле все эти уловки были попыткой снять с себя ответственность, уйти от решения проблемы. Он элементарно струсил.
Теперь уловок не осталось. Ситуация разрешилась, и прежняя стена, за которой он всегда мог укрыться, исчезла.
Выбор за тобой, приятель. Позвони Грейс и скажи ей честно…
Что?
Завтра, подумал Майкл, понимая, что снова пытается спрятать голову в песок. Завтра я позвоню ей и договорюсь о встрече.
Он подошел к зеркалу, посмотрел в глаза своему отражению и отвернулся. Ему стало противно.
Телефон зазвонил под утро. Майкл не спал и сразу же схватил трубку.
– Да?
– Это Лиз Фэрроу. Извините, если разбудила, но…
Ладони моментально повлажнели. Капелька пота скользнула по спине. Что-то случилось. Майкл знал – что-то случилось. Знал еще до звонка, поэтому и не спал.
– Вы меня не разбудили, Лиз.
– Майкл, мне только что звонила Грейс.
Так. Только не суетиться. Действовать по плану.
Первое – позвонить в аэропорт.
Второе – найти паспорт.
Третье – собрать вещи.
Четвертое – вызвать такси.
Наверное, сами небеса были в ту ночь на его стороне. До прямого рейса в Эйлат оставалось три часа. Паспорт нашелся в кармане пиджака. Вещи… Да черт с ними, с вещами. Такси прибыло через пятнадцать минут.
– Плачу двойную таксу, если доедем до аэропорта за сорок минут, – бросил Майкл, усаживаясь на заднее сиденье.
Водитель, молодой парень с косичкой и жидкой козлиной бородкой, расплылся в улыбке.
– Будет сделано, мистер. Только, чур, штрафы за превышение скорости оплачиваете вы.
– Согласен.
Они неслись по городу как на пожар. Й снова небеса были на стороне Майкла – ни одного полицейского.
Торопливо вручив таксисту обещанную сумму, Майкл выскочил из машины и бегом устремился к билетным кассам. В очереди стояло всего три человека, но каждая минута ожидания растягивалась в час.
Диктор уже дважды объявил посадку, когда Майкл наконец добрался до контрольного пункта. В какой-то момент сердце сжалось от тревожного предчувствия. Что, если сейчас его остановят? Что, если Лорример ошибся и номер его паспорта остался в «черном» списке тех, кому не разрешен выезд за границу. Что, если…
– Все в порядке, сэр. – Пограничник бегло взглянул на развернутый документ. – Поторопитесь, посадка на ваш рейс уже заканчивается. Счастливого пути.
– Спасибо.
В заполненном не более чем наполовину салоне «боинга» ему досталось место у иллюминатора. Майкл едва успел рухнуть в кресло, как на панели появилась надпись: «Просьба пристегнуть ремни».
Уф, успел!
Самолет набрал высоту и лег на заданный курс. Внизу, куда ни посмотри, простиралось белоснежное поле облаков. Иногда в просвете между ними мелькала синяя гладь океана. Мысли постепенно замедляли бег, возвращаясь на привычный круг. Прошлое не отпускало, оно снова и снова напоминало о себе, цепляясь за мелкие детали, случайные ассоциации.
15
Майкл поступил на работу в ЦРУ после университета. Вообще-то он собирался стать юристом. Или журналистом. Или заняться исследовательской работой. Перед выпускником Принстона открывалось много дорог. Наверное, если бы родители были еще живы, он вернулся бы в родной Колумбус, штат Огайо, и продолжил семейный бизнес – его отец держал в городе книжный магазин, – но родители погибли в автомобильной аварии, не дожив ровно год до события, которого ждали так долго.
Майкл во всех подробностях помнил тот страшный день.
До начала осеннего семестра оставалась неделя, и он уже готовился вернуться в Принстон. Мать позвонила за несколько минут до того, как они с отцом вышли из магазина, и попросила заехать за ней в загородный торговый центр, потому что ее машина сломалась. Поворчав, отец согласился. Майкл отправился домой, чтобы приготовить обед.
Через час в дверь позвонили полицейские. Их было двое, и Майкл с первого взгляда понял – случилось что-то страшное. Они отвезли его в морг. Рассказали, что и как произошло. Выразили сочувствие. Потом ему показали тела. Его попросили опознать их, а он смотрел на бледные, словно обескровленные лица родителей и не узнавал. Сознание отказывалось признать страшный факт. Сердце не могло смириться с такой чудовищной несправедливостью.
Так Майкл остался один.
Получив предложение работать в ЦРУ, он взял на обдумывание два дня, но уже утром следующего позвонил и дал согласие.
И снова учеба. Тренировочные задания. Командировки. Испытания. Приходя домой, он валился на кровать и мгновенно засыпал. У него не было времени на воспоминания, бесплодные копания в себе, нытье.
Весной две тысячи первого года Майкл познакомился с Анной Уинслет, работавшей в секретариате крупной промышленной компании. Они полюбили друг друга с первого взгляда и уже через два месяца решили, что поженятся в октябре. Анна познакомила жениха со своими родителями, жившими в Нью-Джерси. Казалось, счастье было рядом – рукой подать. Но судьба распорядилась иначе.
В июне Майкл получил от одного из информаторов, молодого араба-студента, предупреждение о готовящемся крупном теракте. Речь шла о нападении на гражданские объекты в Нью-Йорке и, возможно, в других городах, с использованием захваченных пассажирских самолетов. Разумеется, он, как и положено, немедленно передал полученные сведения начальству.