Сейчас мы прибывали в трансе, вокруг зеленая поляна, много цветов, бабочек и всякой романтичной хрени. Я держу на руках хрупкую девушку, сейчас ей никто не даст и двадцать лет.
— открой глазки Настя — целую ее розовые губки, они остались в своей форме только увеличились, стали более мягче и пухлей
— спящая красавица — целую один глаз, второй, вдыхаю аромат он стал более резче, в нем появились отчетливые нотки нашего яда. Лехш гладит её грудки, с бледно розовыми сосками, присасывается к ним, облизывает, прикусывает.
— Мол дай её мне! — просит Шерх.
— Нет
— Младший ты совсем берега попутал? — не злится, понимающе улыбается.
Шерх скалится и начинает целовать внутреннею часть бедра, в этот момент наше чудо открывает свои глазки. О боги! Боги за что вы наказали нас! Или наградила! Глазки у Настеньки зелено — голубые, вокруг зрачка мелкие искорки, настоящий звездопад золотых частичек вселенной. Я на столько засматриваюсь на это, не замечая, что мои два старших брата, ведомые любопытством присоединяются к созерцанию вселенной в глазках нашей общей самочки.
— Бля мы попали… — Шерх как не странно отмирает первый из нас — как мы её убережем? Её захотят все арахниды! Лехш очнись уже! — дает подзатыльник среднему.
— Будем прятать — Лехш рычит, выпуская на волю клыки своего монстра.
— Стой! Напугаешь, еще не познакомились толком — успокаиваю я.
— Малышка привет — улыбаюсь — я Мол младший брат этих двух идиотов, Лехша ты уже знаешь, он средний брат, а этот рычащий и не воспитанный стар-пер наш старший брат Шерх. Ты теперь наша самочка. Ты смогла пережить привязку, теперь от нас не отвяжешься, по — вашему, по земному ты теперь жена нам. Прости, выбора у тебя не было. Сами боги тебя для нас сотворили.
— Зачем я вам? — мы чуть не кончали от ее голоса, Шерх сглотнул, понимаю у самого полон рот слюней. — я ничего не понимаю — глазки начинают заполняться слезами. Вот этого нам точно не надо.
— Иди ко мне малышка — Шерх все-таки забирает её с моих рук. Усаживает к себе на колени. Да забыл сказать мы тут все голые, это ведь транс, мы выбрали вариант с зеленой лужайкой, бабочками, цветами со всей романтичной хренью, чтоб не напугать малышку.
Этот старший упырь, без предисловий, фиксирует голову и вгрызается в губы такой желанной девочки. Лехш прислоняется к спине Настены, обхватывает руками груди. Настя растеряна не понимает, делает попытки вырваться, куда ей против этих упырей. Они в два раза её больше.
— Подними попку малыш — Лехш уже загребает своими лапами бедра, направляет член в лоно.
— Стой — прошу я — она не готова. В глазах среднего брата уже нет разума, там только безумная жажда обладания. — стой она по ходу еще и девственницей может оказаться, сейчас напугаешь, потом что?! «И так трясётся как зайка», — говорю, и не верю, я ли это! Пожиратель страха, любитель на живую сжирать потроха людей, стою и прошу… да ну нах…!
Вырываю самочку из лап братьев, мысленно посылаю им адрес куда им идти, Настя стонет, руку ей все — таки вывернули, ни чего сейчас моя хорошая. Сейчас тебе будет очень хорошо, я позабочусь о тебя. Если бы кто еще месяц назад сказал, что буду как полоумный пацан волочится за бабой, я бы долго смеялся.
Укладываю её на траву, провожу по руке посылаю силу на излечение, глажу. Какая у нее кожа, теплая, шелковистая, беляночка наша. Грудь сладкая, сожрал бы всю её. А как она пахнет между ножек, и эти золотые завитки там. Вылизываю свою девочку, как она течет. Её сок дурманит голову. Проникаю одним пальцем в тугую дырочку, преграды нет, думал, что после трансформации могла вернуться девственная плева. Настя кричит, её лоно сокращается и пульсирует на моём пальце, так быстро кончила, да ты же моя отзывчатая малышка. Глажу головкой члена её еще пульсирующее лоно, не могу сдержаться врываюсь на всю длину, бля… у меня вакуум в голове образуется, так мне хорошо еще не было. Настя выгибается в дугу, пытается дышать, я с оттягом выхожу из нее и резкими толчками врезаюсь в её плоть. Трахаю, как одержимый, сдержаться нет сил, сгребаю её за спинку к себе, кусаю шейку и вколачиваюсь как бешеный, кровь, её кровь у меня на губах, взрыв эмоций и силы, кончаю так долго и обильно как ни когда, наверно я делаю сейчас ей больно, только остановится не могу, заполню её всю спермой, моя, моя, моя, набатом бьет в голове! Убью, сожру, не отдам никому и даже смерти не отдам!