Прошлое любого пациента, до этих дверей, не важно. Кем бы он ни был.
Саша истекает кровью. Всё потом.
— Что тут происходит? Почему больной не в операционной? Почему в наручниках? — мой голос отдавал сталью. Но я смогла заглушить все свои эмоции. Истерить и выяснять истину буду после, а сейчас важнее, чтобы он выжил. Из ниоткуда возникла Элька.
— Так я же звоню тебе сотый раз! Куда делась? Сама же согласилась его оперировать.
Мысли в моей голове начали собираться в неприятные выводы. Саша — тот самый псих! Быть такого не может. Не может быть! Не мой Сашка! Только не он! Поверить в такое развитие событий было, мягко говоря, невозможно. Он был вполне доволен жизнью, никаких предпосылок к такому поведению не было. Не могу сказать, что знала все его мысли и проблемы, но разве наша семья не заметила бы, что он сходит с ума? А по-другому воспринимать эту ситуацию я не могла.
Но, что я могу сделать? Кинуться на них с кулаками и оправдательной речью? Время и так упущено. Поэтому мы направились в операционную. Саша был без сознания. Задать вопросы было некому. И я просто делала свою работу, так и не сказав никому, что это мой брат.
Операция прошла успешно, если можно так сказать. Саша выжил — вот и весь успех. Но в сознание он не пришел, и я настояла, чтоб его оставили здесь. В наручниках, но в больнице, из-за очень тяжелого состояния. Полицейские были недовольны, но ушли. А я осталась.
Села рядом с кроватью брата и набрала мамин номер.
— Мама, я нашла Сашу. Он жив.
Вздох облегчения и слезы. И как ей сказать остальное?
— Мам, Саша пока без сознания, но я делаю, что могу. Нет, приезжать не надо. Тебя все равно не пропустят. Я наберу, как только что-то узнаю. Люблю тебя, мам.
Я положила трубку на колени и закрыла ладонями лицо. Что делать? Что произошло?
Я была в отчаянье. Наш Саша не мог такое совершить. Или мог? Ничего не понимаю.
День подходил к концу. А значит скоро мой день рождения. Но праздника уже не хотелось. Я легла на кровать брата, обняла его и уснула.
А во сне я оказалась в каком-то чёрном зале, который окружала пустота. Было темно и мрачно. И только голос обращался ко мне. А голос был каким-то объемным, не знаю, как объяснить, но я видела слова как будто потоками энергии:
— Ты подходишь. Назови цену.
Я смотрела на потоки, но ничего не понимала.
— Что?
— Ты подходишь. Назови цену, — повторил голос и новые сгустки появились в пространстве. Они мирно плавали по комнате, и это было даже забавно.
— Я не понимаю. Для чего я подхожу?
— Ты подходишь моему миру. Ты — дух перемен. Я заберу тебя. Назови цену.
Стало ли мне понятнее? Нет. Но еврейские корни, подсказали, что торговаться надо начинать уже.
— Что за цена? А если будет слишком дорого?
Голос рассмеялся. Это было странно. Новые потоки появились ломаными и цветными линиями. Вот как выглядит смех. Интересно.
— Ты можешь просить о чем угодно. Это и будет цена за твою душу.
Стоп. Что значит душу?
— Ты дьявол, что ли? Зачем тебе моя душа?
— Я отец, а не дьявол. Я хочу, чтобы твоя душа жила в моем мире.
Ничего так у него хотелочки. Отец. Ну-ну.
— Зачем? И почему ты просто не забрал меня, раз ты такой сильный?
— Ты должна дать согласие, иначе ничего не выйдет. Ты — душа перемен. А моему миру они очень нужны.
Твоему миру значит. Отец, говоришь. Назрел вопрос:
— Ты в своем мире Бог? Не подземного царства, я надеюсь?
— Я не Бог. Я — Творец. Я — Создатель. Мне не поклоняются, потому что не знают обо мне. Я создатель всех царств в моем мире. Но хочу, чтоб ты была среди живых существ моего мира.
Видно мой мозг перенапрягся, раз у меня такие качественные сны. Ну ладно.
— Моя цена — Сашка. Я хочу, чтобы этого кошмара никогда не было. Я хочу, чтобы брат не был в этом замешан, чтобы он был жив и счастлив.
Ну а что, если я сплю, надо пользоваться моментом.
— Согласен.
И зал озарился светом. Одна из стен засветилась, как проектор и я увидела, как день отматывается на начало. Но не мой, а Сашкин: он оказывается в больнице, он убивает людей, он оказывается в офисе, собирается на работу. И, наконец, как он просыпается утром. И перемотка останавливается. Кто-то нажимает плэй, и фильм идет в правильном режиме. Но Саша не стал собираться в офис. Вместо этого он позвонил и уволился с работы. Я смотрела в немом изумлении.