И мы с Талкой тоже как-то обрадовались и припустили вверх по лестнице, потому что антошинская квартира прямо над Толькиной. Конечно, у самой двери нам всё-таки стало опять страшно. Но Катя опять сказала, что она верит, что Антошин обрадуется. И, конечно, добавила: «Если кто-нибудь думает, что я к нему неравнодушна…» Мы с Талкой сказали, что мы сейчас думаем только о желудях. И Катя успокоилась и прямо отважно позвонила у Сашкиной двери. И тут нам опять повезло!
Наверно, это был счастливый день, потому что везде нам попадались хорошие люди. У Сашки такая замечательная мама! Она слышала, как мы Сашке и Суханчику про жёлуди рассказывали, и сказала, что это просто здорово, что мы молодцы и она за наш отряд рада — хорошее и, главное, нужное дело, говорит, начинаете. И еще сказала, что она теперь будет спокойно жить. Оказывается, с тех пор, как Сашку выбрали председателем, он дома не пил, не ел, ни с кем не разговаривал и даже не спал. Всё небывалые дела выдумывал!
Теперь я поняла, почему он не смеялся, когда мы хотели с горя учиться в футбол играть!
Сашка на свою маму за такие слова сначала рассердился. Но она сказала, что и она с нами поедет жёлуди собирать. И это было очень кстати, потому что одних за Волгу нас Александра ни за что бы не пустила, сказала бы: «Пусть родители едут». А родителям вечно некогда: то у них рыбалка, то у них уборка. Да и не всякого родителя с собой возьмёшь. Вон в третьем классе ездила с нами Бобочкина мама, так она нас по лесу весь день за ручки водила! И костер развести не дала.
В общем, напрасно мы боялись, что мальчишки на жёлуди не пойдут! В субботу Антошин прямо утром, перед уроками, собрал совет отряда. О чём они там говорили, никто не знает. Мы уже и не лезли подслушивать. А на большой перемене всем объявили про жёлуди. Александра Викторовна сказала, что она тоже с нами поедет. Конечно, на последних уроках никто ничего не слушал, все только о желудях и говорили. Утром на пристань пришли все, как один, кто с ведром, кто с корзиной. А уж еды притащили — на три класса хватит! Суханчик даже арбуз принёс. На пароход сели и сразу стали есть. Начали, конечно, с арбуза. И ещё у Наташи вобла была, а у Талки — пирожки с яблоками! Всё вкусное съели, остался только хлеб, да помидоры, да ещё картошка в мундире. К вечеру, конечно, и это съели.
В лесу все сначала кричали, и ахали, и звали друг друга:
— Идите сюда, здесь много! — потом как-то притихли, только и слышно было, как жёлуди в вёдрах стучат. Дедушка Василий шесть раз по полной телеге увозил. Мальчишки с ним ездили выгружать. Александра Викторовна записывала и считала, чьё звено больше соберёт. Но все так много насобирали, что не надо было и записывать! А когда мы собрались домой, приехал на своём мотоцикле наш знакомый бригадир и от имени совхоза объявил нам благодарность. Все закричали «ура!». Но тут вдруг дедушка Василий встал на своей телеге, как на трибуне, и сказал, что наша работа — это капля в море и что мы приехали в лес так, «для интересу», и что если бы мы душой болели за свиней и за корма, так мы бы сюда и ещё раз приехали, и всю школу с собой привезли. Чтобы, говорит, ни один жёлудь на земле не остался! Вот тогда, говорит, я бы вам две благодарности объявил!
В общем, вчера наш Антошин выступал по школьному радио, сказал всё про жёлуди, а после него выступала старшая вожатая. И в следующее воскресенье вся дружина поедет за Волгу. За желудями! Вот дедушка Василий обрадуется!
…А это не только у меня — как глаза закроешь, так жёлуди перед глазами. Я спрашивала у наших — у всех так. Наверно, всё-таки мы болеем душой и за корма, и за свиней. Как мама тогда, в войну за колхозную пшеницу.
— Домашнее задание все записали? — Надежда Тарасовна внимательно посмотрела на ребят. Скрипели перья. Суханов, как всегда, писал и шёпотом вслух приговаривал: «Отсюда — досюда».
— Все записали? — повторила учительница. — Ну а теперь у нас осталось ещё пять минут до звонка…
В классе радостно, шумно вздохнули. Ребята любили, когда на уроках Надежды Тарасовны оставалось свободное время: она всегда в это время читала стихи поэтов, которых в школе не проходили.
— Почитайте, почитайте! — закричали ребята.
— Почитайте, Надежда Тарасовна! — просительно сложив руки на груди, попросила Инна Вострикова. — Почитайте Светлова!
— Ой, да, Надежда Тарасовна, — совсем как Инна, завёл Толька Суханов. — Почитайте Светлова, песню мушкетеров, ну, пожалуйста!
— Кто о чём, а Суханчик о мушкетёрах! — засмеялись девчонки.