— Кстати, я забыла вам сообщить, — сказала Александра Викторовна, — в этом году ёлка у нас будет не утром, как всегда, а вечером. Большие вы стали. Вот нам и разрешили устроить ёлку вечером и даже что-то вроде «Голубого огонька» — ну, там столики под ёлкой, чай, печенье, чтоб было не по-казённому…
И тут началось такое, что не придумаешь!
Все забыли не только об успеваемости, но и о разноцветных лампочках! Все прыгали, скакали, кружили по залу Александру Викторовну и Татьяну Сергеевну и так кричали «ура», что в зал заглянула уборщица тетя Дуся. Она начала было стыдить всех за такое безобразие, но, увидев, что вместе с ребятами танцуют вожатая и учительница, смолкла, заулыбалась и вдруг спросила радостно:
— Да неужто кто на Луну полетел?
Всю жизнь им говорили: «Большими станете — будете вечера устраивать. А пока для вас и утренник хорош». Как лом собирать, так другое говорили: «Вы уж не дети!». А как праздник, так сразу: «Малы ещё для вечеров, и утренник сойдет».
И вот наконец-то и у них будет вечер! Не утренник, а вечер!
— Это будет такой вечер, такой вечер! — кричала Тала. — Лучший вечер в мире. Самое главное, чтоб было как в «Голубом огоньке»: столики, чашечки и кофе…
— Конечно, это не самое главное, — перебила её рассудительная Катя. — Но, конечно, будет жалко, если без столиков. Ведь можно всё украсить. Да под нашими разноцветными лампочками! Знаете, какая будет красота!..
Все даже вздохнули, представив, какая это будет красота.
— А еду где возьмем? — крикнул Толька.
— Ну вот, конечно! Кому что! Кому — красота, кому — обжираловка.
— Нет, правда, сами сказали: столики. А на столиках-то что? — не отступался Толька. Поднялась Катя и заговорила, загибая палец за пальцем:
— Я предлагаю: первое — еду, конечно, из дома принесёт каждый. Но чтоб не по целой авоське, как в желудиные походы! Второе — каждый принесёт две вкусности, одну себе, другую товарищу.
— Как это?
— Ну вот, например, я принесу два пирожка: один себе, другой еще кому-то. Или два бутерброда, или две конфеты.
— И-и, две конфеты… — протянул Толька. — Это понюхать только и достанется.
— Ну ладно, — согласилась Катя, — конфеты — это не еда, а одна радость. Конфет можно не две, а побольше. Согласны?
— Согласны!
— А третье, — Катя загнула ещё один палец, — давайте устроим наше кафе, кафе нашего класса. И назовем его как-нибудь интересно…
— «Дружба»!
— «Девчонки и мальчишки»!
— «Три мушкетера»!
— Нет, знаете, как назвать надо? — сказала Катя. — Надо, чтобы это слово оканчивалось на Ш, К и А. Понимаете? Ш, К и А. Значит — шестой класс «А». Ну, вот, например, «Чашка» или «Вышка». Только, конечно, чтобы и по смыслу подходило.
— Здорово! — сказал Толька. — Сейчас придумаю.
Но что-то он никак не мог ничего придумать. И все тоже не могли ничего придумать. Слова с окончанием на «шка» вылетели у всех из головы. Даже Александра Викторовна и та думала, сдвинув брови и бормоча какие-то слова, но придумать тоже ничего не могла. Было тихо, как во время контрольной работы. И в этой тишине раздался задумчивый голосок Наташи:
— Кошка и мышка.
— Ну и что? — спросил Миша Букин.
— Ничего. Сразу два слова на «шка».
— А какое отношение имеют к нам кошка и мышка?
— Ну ты придумай! — обиделась Наташа.
— Да не ссорьтесь вы! — вскочила Тала. — Я придумала: вот бывает кукла с колокольчиками, неваляшка, знаете? Ну а мы назовём наше кафе «Веселяшка»!
— Ты ещё скажи: «траляляшка», — мрачно сказал Вова Дегтяренко.
Никто не засмеялся. Всем было ясно, что «Веселяшка» — это не то. Все думали.
— Эй, ребята, догадался! Эх и догадался! — Все обернулись к Тольке. А он выскочил на сцену и выпалил — «Кормушка»! Понимаете, «Кормушка»! И на «шка» кончается, и по смыслу подходит.
Тут поднялся такой хохот, что в дверь опять заглянула тётя Дуся. Смеялась и Александра Викторовна, и все ребята, и сам Толька. Когда все немного успокоились, Инна сказала:
— Нет, «Кормушка» — конечно, весело. Но как это у нас получится: «Кормушка» шестого класса «А»? У людей «Огонёк», а у нас «Кормушка»! Надо, чтоб был «Огонёк» шестого класса «А».
— Огонёк — шка!.. — задумчиво сказала Катя. — Огонёшка…
— Огонёшка! — закричали сразу Тала, Инна и Толька. — Огонёшка!
Опять все закричали и захлопали в ладоши.
На сцену вышел Саша Антошин и сказал: