Было темно хоть выколи глаз. Эта избитая до невозможности фраза как нельзя лучше характеризует путешествие через джунгли луговой травы, которая растет сразу от порога дома. Ночь медленно сдает позиции, луна тускнеет в предчувствии утра, звезды тают в опасении скорого восхода солнца — но здесь, внизу, среди густой травы еще царят тяжелые сумерки и короткие травинки так и норовят ткнут острым кончиком в лицо. Или в нос!
Андрюша идет первым. Он меньше ростом, чем сестра и ему не надо пригибаться перед травинками. Просто наклонил голову и все. А Веронике приходится отодвигать их руками и все время кланяться, потому что противные травинки цепляются за волосы и царапают уши! К счастью, травяные джунгли обрываются, появляется широкая утоптанная дорога из бетонных плит. Это тропа, по которой любил кататься на велосипеде Андрюша. Она ведет прямо к грядкам и обрадованные дети ускоряют шаг. Роса укрыла бетон влажным покрывалом, тапочки скользят и норовят соскочить с ноги. Помпоны намокли, склонились тяжкие головы, создавая дополнительные трудности при ходьбе.
Дремучий лес заколдованных грядок близок. Надо сойти с бетонной дороги, преодолеть заросли стриженой газонной травы и ты окажешься под сенью раскидистых огуречных листьев. А за ними помидорная грядка целиться в небо палками подпорками. Помидоры плохо чувствуют себя на земле, им висеть надо!
Андрюша храбро топает мокрыми тапочками по сырому бетону, Вероника идет осторожно и все время оглядывается. Поэтому она и заметила подозрительное шевеление на другой стороне бетонной дороги. Слышно утробное бурчание неведомого зверя, загораются желтыми фонарями круглые глаза, из тьмы выползает угловатая рожа земляной жабы. Раздутое бледное пузо тащится по бетону, словно тюк мокрого белья, шурша и чавкая. Жаба неуклюже переставляет когтистые лапы, вылупастые глазищи не мигая смотрят на детей.
- Андруша, здесь жаба! - вскрикивает Вероника.
- Кинь в нее камнем, - храбро советует братик.
- Она большая, как папина машина!
- Кинь большой камень, - говорит Андрюша.
- Сам кидай свои камни, - отвечает Вероника и бросается наутек от страшной жабы, задев Андрюшу плечом. Он недовольно оглядывается, в эту секунду из пасти жабы выпрыгивает длинный бледный язык — весь в липких слюнях, пупырчатый и гадкий до невозможности! Толстый, как скрученная простыня, язык обвивается вокруг ноги и с непреодолимой силой тянет Андрюшу к противной жабьей морде. Беззубая пасть приближается, пятнистое пузо колышется и трясется, предвкушая удовольствие от проглоченного вкусного мальчика. В этот момент появляется Вероника с толстой палкой в руках. Размахнувшись, она изо всей силы бьет по языку. Жаба недовольно бурчит, но продолжает тянуть Андрюшу себе в пасть. Вероника бьет еще и еще, но удары палкой не впечатляет жабу. Она даже поднимает лапу, явно намереваясь шлепнуть надоедливую девчонку с палкой.
Андрюша отчаянно сопротивляется, но жабий язык сильнее. На гладком бетоне не за что зацепиться, пальцы скользят и мальчик в отчаянии вертит головой — камень! Нет, он видит каменюку с острыми гранями, твердый булыган, которым хорошо колоть грецкие орехи или скалывать тонкий весенний лед на замерзших лужах. Извернувшись, Андрюша хватает камень обеими руками и со всей силы бьет острым боком по жабьему языку. Липкий шланг дергается и стремительно исчезает в глотке жабы. Пасть захлопывается, жабья морда приобретает удивленно-растерянное выражение типа я-всего-лишь-хотела-тебя-скушать, тебе жалко что ли?
- Только попробуй еще раз лизнуть меня! - кричит Андрюша, храбро размахивая камнем.
Пальцы соскальзывают с гладкой поверхности, тяжелый камень падает прямо на ногу. Пышный помпон смягчает удар, но все равно больно! Однако храбрый мальчик изо всех сил не подает вида и продолжает грозить жабе кулаком.
- Бежим отсюда! - кричит Вероника и дергает брата за руку.
- Ладно, - соглашается Андрюша.
Действительно, надо уходить, ведь бабушка попала в плен тепличным воображалам огурцам и наглому жирдяю перцу. Ее надо срочно освободить, а с жабой он разберется позже. Бросив уничтожающий взгляд прищуренных глаз на презренную жабу, он бежит следом за сестрой.
Издалека огурцовая грядка похожа на заколдованный лес гигантских лопухов. Широкие фигурные листья поникли от ночной прохлады, будто увядшие паруса, коснулись краями земли и стихли, ожидая скорого появления солнца. Там, за стеной из листьев, в сумеречной прохладе живут огурцы. Не те изнеженные воображалы из теплицы, которые годятся только на салат, а настоящие пупырчатые крутыши. Они твердые, хрусткие и больно колют кончики пальцев своими пупырышками.
Рассвет медленно проникает сквозь зеленую крышу листьев. Уже видны стебли, появляются желтые бутончики будущих малышей огурчиков, смутно темнеют бока взрослых огурцов. От влажной мягкой земли поднимается пар, лица детей покрываются каплями воды.
- Здесь как в бане, - недовольно бурчит Андрюша. - Мне не нравится.
- Мне тоже, - отвечает Вероника. - Но здесь …
Что именно здесь она сказать не успевает, потому что один из неподвижно лежащих огурцов поднимается и грозным голосом спрашивает:
- Вы кто такие? Зачем пришли?
Огурец стар, огромен, его шкура покрыта шрамами и царапинами, голос хрипл и похож на рычание. В общем, огурец боец. Андрюша испуганно подпрыгивает и прячется за лист, но быстро приходит в себя и становится впереди сестры, сжав кулаки и нахмурив брови — это всего лишь огурец! Правда, большой и страшный, но все равно это огурец.
- Нашу бабушку похитил тепличные огурцы, - говорит он. - Мы хотим ее освободить.