7. Назначить начальником Управления НКВД по Нижне-Амурской области ДВК т. Маевского В. М.
8. Назначить начальником Управления НКВД по Еврейской автономной области ДВК т. Соловьева П. А.
9. Назначить начальником Управления НКВД по Хабаровской области ДВК т. Иванова И. Т.
10. Назначить начальником Особого Отдела НКВД СССР Краснознаменной Амурской военной флотилии т. Утянова И. М.
11. Освободить от занимаемой должности заместителя начальника Управления НКВД по Московской области т. Якубовича Г. М. в связи с назначением его на должность помощника начальника Управления НКВД по Дальневосточному краю»[108].
4 июня 1938 г. Сталину и Молотову заместитель председателя комиссии Советского Контроля Беленьким было направлено на ознакомление письмо уполномоченного КСК по ДВК Махнева от 10 мая, в котором он сообщал членам Бюро КСК об инциденте, происшедшем 4 мая между ним Блюхером и Стацевичем на закрытом заседании Бюро Датькрайкома.
Обнаружив угрожающее положение в крае с мобилизационными фондами, Махнев доложит Правительству о результатах проверки. Он сообщил, что в этом виноват и бывший начальник III-го отдела штаба ОКДБА — Энтин. План закладки мобилизационных фондов в крае занижен. Несмотря на значительный рост за последние годы армии и населения края, план мобфондов не увеличивался. Энтин при согласовании плана закладки резервов на 1937 г. отказался от имени командования ОКДБА от дополнительного заложения фондов на склады ОКДБА по мотивам отсутствия свободной складской площади. Учитывая необходимость принятия срочных мер со стороны командования ОКДБА и Краевого Комитета партии по исправлению ситуации, Махнев передал Блюхеру материалы проверки, а со Стацевичем условился, что вопрос о мобфондах будет обсужден на Бюро Далькрайкома. Это привело к инциденту[109].
Доюгадывая об этом Косиору, Махнев писал, что не намерен возводить этот инцидент в степень конфликта и преувеличивать его значение, однако происшедшее само говорит за себя. Сигнализируя Крайком и Блюхеру о мобфондах, он надеялся на иное реагирование. В. Махнев просил Косиора сделать оценку происшедшего «и если ошибаюсь в чем-либо — поправить меня, а если т.т. Стацевич и Блюхер не точно понимают роль Уполномоченного ВСК в крае и отношение к нему, разъяснить необходимое им»[110]. Данное письмо показывает, что руководство края игнорировало создание мобилизационного фонда.
4 июня 1938 г. Сталин принимает решение в отношении Стацевича. Он пишет в Красноярский крайком партии Соболеву «ЦК ВКП(б) считает, что т. Стацевич не справляется с обязанностями первого секретаря Далькрайкома ВКП(б). ЦК ВКП(б) убедился, что т. Стацевич работает неважно, к севу готовится плохо, военному делу не помогает, хотя об этом ему быта дана специальная директива, руководство парторганизацией выпустил настолько, что его удалили с одной райпартконференции.
Обратите внимание на партийный аппарат крайкома и обеспечьте, чтобы в нем было все чисто, так как сейчас по-нашему в аппарате крайкома неблагополучно. Также посмотрите партийный аппарат обкомов партии, прежде всего Приморской области и особенно во Владивостоке, так как и там по-нашему тоже не чисто.
Информируйте о результатах приемки дел и о принимаемых Вами мерах по укреплению партийного руководства в крае»[111].
Соболев рвется в бой. 18 июня 1938 г. он сообщает Сталину и Маленкову о принятии дел по Дальневосточному крайкому. Естественно при этом стал докладывать «негатив» на попавшего в опалу Стацевича. Ведь надо же было в перспективе показать свои результаты. По его словам, он получил самые общие сведения о крае. Списка работников аппарата крайкома с описанием их деловой и политической характеристики не оказалось. После того, как этот список был составлен, то Стацевич о большинстве этих работников ничего не мог сказать. По статистике оказались потерянными ряд первичных парторганизаций. Стацевич не мог объяснить куда они исчезли. Чистые бланки партбилетов и ключи от сейфов хранились не у него, как этого требовала директива ЦК, а у двух учетчиков, один из которых проходил по показаниям как заговорщик. Удалось установить, что 11 ответственных работников крайкома и обкомов проходили по показаниям участников контрреволюционной организации или были просто сомнительны, не внушающие политического доверия лица.
Был арестован зав. финхозсектором Демидов, который сразу стал рассказывать о своей заговорщической работе, стал выдавать других. Также был арестован зав. совторготде-лом Шапиро и несколько других работников аппарата.
109
16-го апреля, ознакомившись с моими материалами, Блюхер заявил, что он не согласен с оценкой положения мобфондов и с предложениями о вредительстве бывшего нач. Продотдела штаба ОКДВА Энтина и о том, что по данным отдела резервов в частях ОКДВА безобразно хранится и незаконно расходуется дровяной мобфонд ОКДВА.
Вопрос был поставлен на Бюро 4-е мая. На заседании Бюро произошла перепалка «"А где же проект решения Бюро? " — спрашивает т. Стацевич. Я заявил, что т. к. представление проекта связано с расчетами по мобплану, то я предложил его представить докладчику — Нач. отдела резервов. Ибо я и мой аппарат не приспособлены к таким расчетам и не можем нести ответственности за них. "Нет уж, говорит т. Стацевич, раз Вы вносите вопрос вы и обязаны внести проект!" Сказано это было в повышенном тоне, а затем после моего ответа о том, что Уполномоченный КСК и не обязан, и не может по всем вопросам представлять проекты, т. Стацевич прямо закричал: Как так не обязан… нам такая помощь не нужна… мы примем решение просить т. Косиора обязать Вас представить Бюро Крайкома проекты по всем вопросам, которые Вы ставите на Крайкоме".
А тов. Блюхер при этом бросил реплику о том, что мое разъяснение "является разъяснением советского чиновника". И в связи с "привкусом" в моей телеграмме предложил при рассмотрении этого вопроса "обсудить и содержание моей телеграммы по существу и высказать мнение Бюро"».
Результатом дальнейшей перепалки Бюро, по предложению Блюхера отложило рассмотрение вопроса до 5-го мая. Чтобы не затягивать рассмотрение вопроса, Махнев составил и передал Стацевичу проект ряда необходимых организационно-практических мероприятий, оставив представление расчетов за начальником отдела резервов. Однако назначенное Бюро не было созвано.
В личной встрече Махнева со Стацевичем были высказаны взаимные претензии друг к другу. Махнев перечислил, что им было сделано за 5 месяцев работы. То, что на сглаживание острых углов при проверках он не пойдет. Обратил внимание Стацевича на то, что Бюро Крайкома не может являться арбитром и, что если Блюхер находит что-то неточным или неправильным, он может опротестовать этот вопрос перед Бюро КСК.