И вдруг из крышки корзины вырвалась какая-то ткань. Она развернулась куполом, который, словно по волшебству, наполнился воздухом; падение корзины замедлилось, и в конце концов она приземлилась на берегу озера Огр-Ызок.
Они открыли крышку корзины и выбрались на землю.
- Вот здорово! - с детским восторгом воскликнула Танди. - Но как же котапульта получит назад свою корзину?
К ним уже спешило оранжевое существо, смутно напоминающее кота.
- Я позабочусь о корзине, - сказало оно.
- А ты кто? - поинтересовалась Танди.
- Я - доверенный агент в этом районе. Моя работа в том, чтобы вещи возвращались туда, откуда появились. У нас с котапультой подписан контракт на возврат ее корзин.
- О, понятно. Тогда тебе лучше взять ее. Но я не представляю, как ты потащишь эту здоровенную корзину через джунгли, а тем более через Область Безумия.
- Пустяки. Я уже наполовину сумасшедший. - Оранжевый агент подхватил корзину и зашагал на север. Растительность при его приближении увядала и отмирала, уступая ему дорогу.
- О-о, такова, видно, его магия, - сказала Танди. - Оранжевый агент уничтожает растения.
Они повернули к озеру Огр-Ызок - чудесному голубому озеру с водоворотом в центре.
- Не ходите туда, - предупредила сирена. - Там живут донные прокляторы.
- Что в этом дурного? - поинтересовался Загремел. - Моя мать из них.
Сирена обратила на него взгляд, исполненный недоумения:
- О... Я так поняла, что ты огр. Прокляторы - люди. У меня не было намерения...
- Моя мать - актриса. Ей пришлось играть роль огрицы в адаптированной версии обыкновенской сказки "Спящая красавица".
- Да, разумеется, - слабым голосом сказала сирена.
- Но в декорации случайно забрел мой отец Хруп, бродивший в поисках костей, увидел актрису и, пораженный ее исключительно отталкивающей внешностью, похитил ее. Разумеется, она вышла за него замуж.
- Да, разумеется, - рассеянно согласилась сирена. - Я завидую ей. Во мне тоже есть людская кровь.
- Донные прокляторы напустили великое проклятие, загубившее целый лес, - продолжил Загремел. - Но мои родители избежали его, став вегетарианцами. Большинство огров грызет кости, так что проклятие не сработало так, как надо, и рассеялось.
- Ты вырос в доме, где не грызли костей! - воскликнула Танди.
- Тем не менее я огр, - попытался защищаться Загремел.
- Я рада, что все так хорошо обернулось, - сказала сирена. - Но, я полагаю, к донным прокляторам все-таки лучше не заходить. Они могут не оценить тебя по достоинству.
- Думаю, да, - признал Загремел. - Но актеры они все-таки великолепные. Мою мать никто никогда не принимал за человека.
- Уверена, что никто, - согласилась сирена. - Я однажды видела один из их спектаклей. Это была прекрасная постановка. Но общаться с теми, кто под горячую руку и проклясть может, как-то неуютно.
Загремел рассмеялся:
- Очень может быть! Однажды я поступил не по-огрски, уступив одной твари найденный мною изумруд...
- Это моя матушка его там поместила! - с гордостью воскликнула Танди.
- А моя матушка выдала мне проклятие, - продолжил Загремел, - которое обожгло землю рядом со мной и выбило почву у меня из-под ног. С тех пор я ни разу не уступал ни одному монстру.
- Это жестоко с ее стороны, - вступилась Танди. - Она не должна была тебя проклинать.
- Жестоко? Разумеется, нет. Это огрская любовь, единственно доступная и понятная ограм. Однажды моя мать прокляла моего отца, да так, что он поправился только через два дня, но все это время улыбка не покидала его лица.
- Ну, не знаю, - необычайно серьезно ответила Танди.
Может, и она как-то связана с прокляторами? Загремел запомнил это, чтобы позже узнать все поточнее.
Они обошли часть озера Огр-Ызок, стараясь не привлекать внимания. Здесь не было ни одного огра, не заметно даже каких-либо следов их пребывания - ни поломанных деревьев, ни расколотых валунов, ни утоптанной земли.
Но также, казалось, не было поблизости и ничего угрожающего. Озеро окружали чудесные песчаные пляжи, протянувшиеся насколько хватал глаз, а в хрустально-чистой воде не просматривалось ни одного чудовища. Очевидно, донные прокляторы просто выжили отсюда всех сколько-нибудь опасных соседей.
- Смотрите, смотрите: носы! - крикнула Танди, указывая в сторону воды.
Загремел посмотрел. Косяк носов, выстроившихся парами, плыл к берегу, поднимая маленькие волны. По мере его приближения Загремел понял, что носы - только выдающаяся часть более значительных по размеру длинных тел каких-то рептилий.
- О-о, это ызки, - успокаивающе сказала сирена. - Они практически все безвредны. Ызки не относятся к роду пчел. Они не жалят. Иногда кто-нибудь из них забредает и в мое озеро.
- Но какие у них большие зубы! - сказала Танди.
- Это имитация; они не тверже подушек.
Один ызок выполз на берег. У него были коротенькие толстенькие зеленые лапы и зеленая же морщинистая шкура. Сирена погладила его по голове, и ызок растянул пасть в улыбке. Она дотронулась до одного из его зубов, и тот согнулся, словно резиновый, тут же распрямившись, как только сирена отпустила его.
Но Загремела обуревали сомнения.
- Помню, отец рассказывал мне кое-что об ызках. В большинстве своем они абсолютно безвредны, но некоторые...
- О да, - согласилась сирена. - У немногих из них - у очень немногих зубы настоящие. Эта разновидность опасна.
- Тогда давайте держаться подальше от плохих ызков, - предложила Танди. - А как они выглядят?
- Я не знаю, - призналась сирена.
- Точно так же, как и хорошие, - порывшись в памяти, сообщил Загремел.
- Но... но тогда любой из этих может оказаться плохим, - встревожилась Танди.
- Совершенно справедливо, - подтвердил Загремел. - Если только донные прокляторы от них не избавились.
- А как донные прокляторы могут их различить, если мы не можем этого сделать? - спросила Танди.
- Если ызок съест кого-нибудь из них, скорее всего, это плохой ызок, ответила сирена, странно улыбаясь.
- Нам что, придется различать их так же? - озабоченно поинтересовалась Танди.
Сирена рассмеялась. Конечно, голос ее был лишь бледным подобием того, каким он был бы, если бы сохранил всю свою чарующую магию, но что-то влекущее в нем по-прежнему оставалось.