— Все верно, — сказал Грофилд. — Но Ланахана убьют вскоре после того, как его не будет видно из «рэмблера». Потому что я скажу тебе, куда поедет «бьюик» с Майерсом и Броком! Он поедет на север, по дороге, на которой я побывал сегодня днем, по проселочной дороге, которая пересекает границу в том месте, где нет никакой пограничной охраны. Он остановится у амбара, через дорогу от сгоревшего дома на ферме. В амбаре стоит черный «роллс–ройс». Майерс и Брок, а может быть, и один Майерс — весьма вероятно, что и Брока он тоже собирается убить, — выйдут из «бьюика», снимут квебекские номера с…
Мортон опешил:
— Откуда ты…
— Откуда я знаю, что на «бьюике» стоят квебекские номера? Я сегодня ехал следом за ним в город от того амбара, про который говорю тебе, после того как Брок пригнал туда «роллс–ройс». Это тебя он подобрал у отеля?
— Нет, двух других ребят. Ты все это время сидел у нас на «хвосте»?!
— Только сегодня. — Грофилд взглянул на часы. — То есть вчера. Как бы там ни было, они установят квебекские номера на «роллс–ройс», и, вероятно, на этом этапе Майерс и покончит с Броком. Если только ему, конечно, не захочется, чтобы Брок пару дней побыл за рулем. Они отправятся на север, поедут в Монреаль или в Квебек, и если, паче чаяния, их остановят, то у них будут надежные канадские документы, а добыча спрятана в запасном колесе, или под задним сиденьем, или в каком–нибудь еще надежном месте, вроде этого.
— Они собираются нас сдать, — уныло проговорил Мортон, начиная наконец в это верить.
— Именно так! И поверь мне — я, наверное, участвовал в большем количестве таких операций, чем ты, — завтра до заката солнца полицейские наводнят то убежище на ферме.
— Но они заговорят, — еще более уныло сказал Мортон. — Среди нас нет настоящих профессионалов, за исключением Майерса и Брока. И ребята не станут молчать, они выложат про Майерса все, что знают. Он не посмеет их сдать!
— Об этом я не подумал, — признался Грофилд. — В таком случае, как мне кажется, Майерс оставит после себя еще одну бомбу с часовым механизмом.
— В доме на ферме?
— Или, возможно, в «рэмблере». Это, конечно, более мудреное дело, но так можно наверняка уничтожить всех. Мортон хмуро уставился на противоположную стенку.
— Это не лишено смысла, — сказал он. — Нет, в самом деле, это не лишено смысла. — Он посмотрел на Грофилда. — Я не знаю, какую роль ты играешь во всем этом, но рад, что ты меня из этого вытащил.
— Я руководствовался эгоистическими мотивами, — вздохнул Грофилд.
Мортон не сводил с него глаз.
— Ты подбираешься к Майерсу?
— Да, у меня есть зуб на нашего старого друга Майерса, который вырос, когда тебя еще и на свете не было, — объяснил Грофилд.
— Ну и у меня тоже есть на него зуб.
— Как говорят в суде по делам о банкротстве, в порядке очередности, и опять же, как говорят в суде по делам о банкротстве, мало что останется, когда он перейдет к тебе. Хочешь принять сейчас ванну?
— Да, спасибо.
Грофилд встал:
— Было бы глупо заставлять меня воспользоваться револьвером, который у меня в кармане.
Мортон растерянно посмотрел на Грофилда.
— Не беспокойся, я не стану выкидывать никаких фокусов.
Грофилд подошел, сел на корточки возле Перри и принялся за работу — стал развязывать шнурок, удерживающий вместе большие пальцы рук Мортона. Мортон помолчал, потом спросил через плечо:
— Я мог бы войти в дело вместе с тобой? У тебя бы появился помощник…
— Не в обиду тебе будет сказано, — сказал Грофилд, — но сдается мне, что в одиночку я лучше управлюсь. До чего же тугой узел!.. Ну вот! Пальцы ног развяжешь сам.
— Конечно.
Грофилд снова уселся в кресло и стал наблюдать, как Мортон возится с другим шнурком.
— Может быть, я слишком подозрительный, Перри, но доверяться тебе полностью я не могу. Ты можешь полежать в ванной, а после я одолжу тебе кое–какую сухую одежду, но потом я снова свяжу тебя и запру в стенном шкафу на то время, пока буду спать.
— А если бы я дал тебе слово…
— Я бы с сожалением вернул его тебе. Мне оно ни к чему. Иди принимай ванну, Перри.
Мортон кончил развязывать шнурок, удерживающий вместе пальцы ног, и теперь неуклюже встал на ноги.
— Я участвую в чем–то таком, что выше моего понимания, — расстерянно сказал он. — И знаю, что это так. Я не доставлю тебе неприятностей. Не знаю, как ты работаешь, но тебе не нужно меня убивать. Я это к тому, что мне все представляется, как ты заходишь в ванную и суешь мою голову под воду.
— Не волнуйся, — сказал Грофилд. — Я не псих. Вот Майерс — псих, это так!
Мортон сказал:
— Я это к тому, что моя болтовня насчет торговца пианино и тому подобное…
— Честно говоря, — сказал Грофилд, — меня это не волнует. Иди прими ванну.
Глава 5
Грофилд припарковал «шевроле» на автостоянке напротив своего номера в мотеле, взял бумажный пакет с соседнего сиденья и вылез из машины.
Прогноз погоды полностью оправдался — дождь, прекратившийся под утро, прохладный и облачный день. Воздух был сырой, с тем приходящим вслед за дождем холодком, который, пронизывая одежду и тело, пробирает до самых костей, а завеса облаков, казалось, опустилась так низко, что до нее можно было дотянуться из чердачного окна; но дождь перестал, и это самое важное.
Табличку «Не беспокоить» на двери никто не тронул. Грофилд отпер ее, зашел в номер, пинком закрыв за собой дверь, поставил бумажный пакет на письменный стол и пошел отпирать стенной шкаф. Мортон спал в нем полусидя–полулежа, примостив голову на пустой чемодан Грофилда. Одежда, которую Грофилд ему одолжил, была чуточку великовата и придавала ему более взъерошенный вид, чем следовало.
Грофилд наклонился и постучал костяшками пальцев по колену Мортона.
— Поднимайся и свети, Перри, — позвал он. — Завтра наступило.
Мортон вздрогнул, открыл глаза, огляделся вокруг в секундной панике, увидел Грофилда, стоявшего над ним, и тотчас расслабился, когда к нему вернулась память.
— Я не мог сразу сообразить, где нахожусь, — признался он и потер рукой лицо. — С того момента, как выяснилось, что дверцу стенного шкафа можно запирать снаружи и нельзя открыть изнутри, Грофилд больше не удосуживался его связывать.
— Выходи, — сказал Грофилд. — Я принес наш завтрак.
— Сколько сейчас времени?
— Почти полдень. Время выписки в мотеле — двенадцать часов. Нам с тобой пора трогаться в путь.
Мортон встал на плохо гнущихся ногах и вдруг чихнул.
— По–моему, я подхватил насморк, — сказал он.
— Вероятно, — согласился Грофилд. — Если хочешь, прими ванну. Но долго не засиживайся. У меня тут кофе. Ты ведь не хочешь, чтобы он остыл.
— У меня все задубело, — сказал Мортон и дряхлой старческой походкой поплелся в ванную.
Грофилд бросил ему вслед:
— Твои шмотки висят там. Они уже высохли, переоденься. А мне нужно собирать вещи.
— Хорошо.
Грофилд подошел к письменному столу и достал продукты из бумажного пакета, два стаканчика с кофе, сахар и молоко. Четыре пирожных.
Мортон пробыл в ванной совсем недолго и вышел в собственной измятой, но сухой одежде и с одеждой Грофилда, переброшенной через руку. Они вместе поели, и Мортон еще раза два предложил Грофилду союз против Майерса, а Грофилд поблагодарил его и отказался. Мортон спросил:
— В таком случае, что ты сделаешь со мной?
— Я продержу тебя возле себя, пока не закончу дело. Просто на тот случай, если у тебя в глубине души вдруг возникнет желание предупредить Майерса. Или самому до него добраться.
— Все, чего я хочу сейчас, — вполне искренне сказал Мортон, — это оказаться в каком–нибудь другом штате.
— Ты там будешь, но позднее.
Грофилд уже оплатил свой счет, когда выходил. Теперь, после завтрака, он закончил укладывать вещи, сказав Мортону:
— Мы уедем вместе. Ты сядешь впереди, рядом со мной. Я поведу машину. И если ты, невежда, вздумаешь выкинуть что–нибудь этакое, я тебя застрелю. Имей в виду!