Но все обошлось. Паркер кивнул, выразив тем самым согласие со словами Фуско, и спросил у Стена:
— В какое время деньги поступают на базу?
— На базу или в наш отдел?
— И туда, и туда. Сначала на базу.
— Самолет садится в девять двадцать. Не позже чем без четверти десять деньги доставляют в финансовый отдел.
— Когда их начинают распределять?
— Сразу же. Этим занимаются весь день шесть человек.
— Они остаются и после окончания рабочего дня?
— Нет, — усмехнулся Стен, — к пяти они все заканчивают. Я знаю точно, я один из этих шести, и мы стремимся закончить работу к пяти часам и вовремя разойтись по домам.
— Где это происходит?
Стен выбрал одну из фотографий, что лежали на кофейном столике, и протянул ее Паркеру.
— Это кабинет майора. Здесь стоит сейф. Видите два длинных стола вдоль левой стены? Мы сидим за ними.
— А где находятся ящики с деньгами?
— Перед нами. Рядом с застекленной стенкой.
— Стекло пуленепробиваемое?
— Нет, обычное листовое.
— Но окна забраны прутьями. Стен пожал плечами.
— Так положено.
Тут в комнату вошла Элен с чашкой кофе и тихо села на стул в углу комнаты.
— Кроме шести человек, распределяющих деньги, наверху еще кто-нибудь есть? — спросил Паркер.
— Все, кто там работает, — ответил Стен. — Человек двадцать.
— А кто еще находится в комнате с деньгами?
— Кроме майора, лейтенант Уормли и капитан Хенли. Утром они получают оружие и становятся на дежурство.
— Опишите их.
— Уормли и Хенли? — Стен пожал плечами. — Уормли похож на свое имя.[1] Только что кончил университет. Слизняк, подхалим.
— А Хенли?
— Говорят, что он алкоголик. Точно не знаю. Живет вместе с семьей в дотационных домах, ему около сорока, полно детишек, слышал, что его однажды вычеркнули из списка представленных к званию майора, любит пускаться в воспоминания о своих подвигах в Европе во время Второй мировой.
— Значит, он хорошо владеет оружием?
Стен пожал плечами.
— Черт его знает! Согласно правилам все офицеры проходят экзамен на меткость стрельбы из пистолета. Представляю, как Уормли приходит на стрельбище, закрывает глаза и палит куда попало до тех пор, пока ему не скажут, что хватит. Может быть, Хенли так же успешно стрелял и во время Второй мировой, не знаю.
Фуско внимательно слушал Стена, стараясь представить себе характеры этих людей и их реакцию на неожиданное нападение. Он умел это делать отлично.
— С Хенли нужно быть начеку, — заключил Фуско.
Стен не понял. Взглянув на Фуско, он сказал:
— Война-то была черт-те когда.
— Война тут ни при чем, — ответил Фуско. — Вообразите себе человека, который все еще капитан, несмотря на двадцать пять лет службы, сильно пьющего, обремененного большой семьей. Вполне возможно, что он захочет проявить геройство и стать майором.
Стен прищурился.
— Хенли? Может быть, вы правы. Он иногда бывает агрессивен.
— Что вы можете сказать о майоре? Что он собой представляет? — спросил Паркер.
— Майор Крейтон — неплохой старикан, такой добродушный дедушка с седыми усиками. Особым рвением не отличается. Говорят, не прочь полапать баб. Обычно сидит в кабинете и смотрит, как другие работают. По-моему, ему все до лампочки.
— Других охранников нет?
— Днем — нет. Охранники приходят в пять часов, к концу работы. Кажется, они работают в две смены, меняются где-то в полночь. Точно не знаю.
— Хорошо. Когда утром увозят деньги из вашего отдела?
— В пять-десять минут девятого. Их грузят в бронированный автомобиль, и больше мы их не видим.
— Как по-вашему, — спросил Фуско Паркера, — когда лучше проводить операцию — днем или ближе к ночи?
— Пока я ничего не могу сказать, — ответил Паркер.
— Почему? — возразил Стен. — Днем, конечно. Ночью передвигаться по базе гораздо опаснее. Кроме того, днем дежурят только Уормли и Хенли. Что бы ни говорили о Хенли, дежурный он неопытный. А ночью придется иметь дело с полицейскими и снаружи, и внутри здания.
— Если мы остановимся на дневном варианте, — заметил Паркер Стену, — и возникнут осложнения, вы и виду не должны показывать, что связаны с нами. Мы тоже будем вести себя соответствующим образом.
— Только не стреляйте в меня, ладно? — сказал Стен, улыбаясь.
— Разумеется. А как вы отнесетесь к тому, если все будет происходить в вашем присутствии да еще при двадцати свидетелях?
— Я просто подниму руки. — И Стен поднял руки.
— Стен прав, днем это легче сделать, — сказал Фуско. — Во всяком случае, таково мое мнение.
Паркер задумался. Он выбрал несколько фотографий, положил их перед собой и внимательно разглядывал.
— Днем труднее проехать, — сказал он. — Давайте пока ничего не будем решать. Но днем ли или ночью нам понадобятся еще три человека, включая водителя. Стало быть, в операции нас будет задействовано шесть человек с равными долями. Вы сказали, что там четыреста тысяч?
— Приблизительно, иногда меньше, иногда больше, — ответил Стен.
— Значит, каждый получит примерно по шестьдесят пять, — подсчитал Фуско.
— Нам нужна надежная команда. — Паркер посмотрел на Фуско. — У вас есть кто-нибудь на примете?
— Да. Парень, который сидел вместе со мной. На него кто-то настучал, поэтому его и взяли. Теперь он должен быть уже на свободе. Он человек надежный и решительный, его многие знают.
— Как его зовут?
— Джек Кенгл.
Паркер покачал головой.
— Не знаю такого. Можете связаться с ним?
— Он дал мне свой адрес, когда я выходил.
— Поговорите с ним. Филли Уэбба знаете?
— Конечно, — ответил Фуско. — Он вез меня однажды в Норфолк. Отличный парень.
— Я свяжусь с ним, — сказал Паркер.
— Что там с этим иностранцем? Салсой? Он еще здесь?
— Умер, — ответил Паркер, — уже два года прошло.
Неожиданно в разговор вступила Элен, до сих пор безмолвно сидевшая в углу.
— Билл Стоктон никогда не подводил.
— Точно, — подтвердил Фуско. — Паркер, помните Стоктона? Высокий такой, тощий как жердь, с черными волосами, торчащими на макушке. Отличный стрелок.
— Помню. Найдете его или это сделать мне?
— Я найду его, — ответил Фуско. — Вы лучше займитесь финансами.
— Финансами? Что это значит? — встрепенулся Стен.
— Нам предстоят расходы, например на оружие, машину. Нужно занять у кого-нибудь деньги; если дело выгорит, мы отдадим в двойном размере.
— Почему бы не воспользоваться деньгами кого-нибудь из нас?
— Это чревато сложностями, — объяснил Паркер. — Человек, внесший в общее дело деньги, невольно рассчитывает, что с ним будут считаться больше, чем с остальными. Поэтому всегда лучше брать деньги на стороне.
— Я думаю, это лучше сделать вам, Паркер, — сказал Фуско. — Люди с деньгами не любят вступать в денежные отношения с теми, кто сидел. Такой уж укоренился предрассудок.
— Я возьму это на себя, — ответил Паркер и повернулся к Стену: — Как бы нам устроить ночное-дежурство у южных ворот, вроде того, какое провел Фуско днем?
— Проще простого, — сказал Стен. — Я могу сидеть там, в машине. Никому в голову не придет что-то заподозрить.
— Дежурить нужно сегодня с одиннадцати тридцати вечера до четырех утра.
— Сегодня? — Лицо Стена приняло обиженное выражение. — Сколько раз себе говорил: не вызывайся.
— Чтобы вы не скучали, я могу составить вам компанию, — предложил Фуско. Стен ткнул в его сторону пальцем.
— Но вы, дружище, только что отдежурили!
— Один из вас вначале отвезет меня в мотель, а завтра утром заберет, — сказал Паркер.
— Оставайтесь здесь на ночь, — произнесла вдруг Элен голосом, в котором не было ничего, что навело бы на какие-то нескромные мысли; ничего не выражало и ее лицо, на которое бросил быстрый взгляд Фуско. Обычное вежливое предложение гостеприимной хозяйки. Но Фуско почувствовал, как в наступившей тягостной тишине нарастает напряжение, увидел Стена с застывшей на лице натянутой улыбкой, да и у него самого нервы чуть не сдали, и он с облегчением услышал ровный невыразительный голос Паркера: