Шахт придумал и механизм внутреннего кредитования экономики. Все предприятия тяжелой промышленности, получавшие от военных заказов высокие прибыли (был принят закон об ограничении их доходности шестью процентами)[17], были обязаны покупать государственные облигации, действуя по принципу: получил военный заказ — кредитуй государство. И хотя владельцы военных заводов стремились расширять производство, чтобы получать еще большую прибыль, к 1938 году общие накопления в гособлигациях составили 2 млрд рейхсмарок, а невыплаченные прибыли (свыше 6 %) — 5 млрд рейхсмарок. Таким образом, германское государство, не вложив ни пфеннига и стимулируя производство, заработало 7 млрд рейхсмарок.
Ялмар Шахт был гением финансовых манипуляций, сравниться с которым могут разве что Ротшильды. Он провел грандиозную операцию по обесцениванию германских долговых бумаг, находившихся в зарубежных банках, скупив их по бросовой цене (12–18 % от номинала), а затем продав германским гражданам за полную стоимость. На этом казна Третьего рейха заработала более 250 млн рейхсмарок. Его виртуозное умение играть финансами проявилось в том, что в 1936 году рейхсмарка имела одновременно 237 курсов! С точки зрения финансовой теории это полный абсурд, но этот «абсурд» позволял германскому правительству и немецким предприятиям заключать выгодные сделки в десятках стран.
Чтобы подавить инфляцию, Шахт использовал разные безналичные формы расчетов. С 1938 года Имперское кредитное управление вместо денег начало выплачивать фирмам-производителям вооружений «денежные переводы за поставку» со сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на 6,5 млрд рейхсмарок. С 1939 года 40 % военных заказов оплачивалось «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (производители вооружений) могли рассчитываться с поставщиками комплектующих деталей и материалов. До начала войны таких квитанций было выплачено на 4,8 млрд рейхсмарок. А чтобы перекрыть бегство капиталов за границу, в 1937 году вышло «Положение о немецких банках», по которому ликвидировалась независимость государственного банка и прекращался свободный обмен рейхсмарки на иные валюты.
Созданная Шахтом успешная финансово-экономическая модель — в сверхмилитаризованной стране, при ограниченном внешнем кредитовании, дефиците ликвидных активов и золотовалютных резервов — является уникальной. За пять предвоенных лет ВВП Германии увеличился в 2,2 раза. Германия удесятерила военную мощь, сохранив уровень жизни народа и почти нулевую инфляцию. Это феноменальный результат, о котором либеральные экономисты предпочитают не вспоминать. Хотя четыре главных экономических чуда XX века состоялись не в либерально-демократических странах. Первое такое чудо в начале прошлого века сотворила Российская империя, совершив накануне Первой мировой войны колоссальный экономический взлет, который изумил и испугал страны Запада. В 1928–1937 годах было чудо советской индустриализации — сталинские пятилетки, опыт которых учитывала Германия[18]. А ныне мощнейший экономический рывок совершает коммунистический Китай, который по экономической мощи скоро превзойдет США. Опыт этих и других нелиберальных модернизаций надо внимательно изучать. В том числе опыт предвоенной Германии, где, несмотря на доминирование военной индустрии, отставание легкой промышленности, дефицит ряда товаров повседневного спроса и некоторых видов продовольствия, экономика крепко стояла на ногах. Немецкий историк Себастьян Хаффнер в 1970-е годы писал, что «гитлеровское экономическое чудо в гораздо большей степени может претендовать на это название, чем послевоенное чудо Эрхарда». Все верно, только это было чудо не Гитлера, а Шахта. Но для большой войны экономическая модель, скроенная по лекалам финансового гения, не годилась, так как немецкая экономика имела ряд болевых точек и проблем, которые в мирное время пребывали в тени, а во время войны выходили на первый план, и решать их прежними методами было нельзя.
17
В 1933–1939 гг. на общем экономическом подъеме и госзаказах прибыль крупных немецких частных предприятий достигала 36 % в гол.
18
Гитлеровский "большой скачок" уступал темпам сталинской индустриализации. За первые два года первой сталинской пятилетки (1928–1929) рост промышленного производства в СССР составил 52 %. ВВП Германии с 1933 по 1939 г. вырос в 2,2 раза, а ВВП СССР с 1928 по 1940 г. увеличился почти в 6 раз.