Им кажется: если ребенка как-то подлечить и подправить (подлечить часто и правда необходимо), то всем от этого станет проще жить. На мой взгляд, подправлять ребенка было бы странно, как будто особенный – это какой-то неправильный. Особенный – это правильный, просто правильный на свой манер, со своими своеобразными чертами, которые некоторым взрослым хочется непременно убрать. Как будто если это получится, то не будет ни проблем, ни сложных родительских чувств.
Но сложность и одновременно радость в том, что наши особенности обычно не получается истребить, а вот изучить, знать их, для того чтобы приспособиться к жизни, – стоит; они – важная часть каждого человека. Собственно, они и делают его уникальным.
К сожалению, некоторым взрослым кажется, что убрать особенности проще, чем приспособить ребенка, ими обладающего, к жизни. Но на практике все не так просто.
Представь, к примеру, что ты – очень полный ребенок, и на то есть серьезные причины. Всем это видно, невозможно этого не замечать. Но если ты пытаешься делать вид, что ты никакой не толстый, а такой же, как все, просто немножко поправился и вот-вот похудеешь, то только немой или очень воспитанный не прокомментирует твою фигуру. Если ты пытаешься это скрыть от других и от себя самого, то насмешки всегда будут неожиданными и обидными. Но если ты знаешь и принимаешь свою полноту, то на чужую реплику: «Смотрите, какой толстяк!», ответишь: «Я в курсе, каждый день вижу себя в зеркале», – и обидчику будет нечем крыть.
Трудно задеть человека тем, что он принимает без стыда. Ты толстый, кто-то рыжий, один – непоседа и все время вскакивает, другой – тихий, скромный, всего боится, по большей части молчит. Твоя задача – научиться с этим жить. Если тебе важно и ты можешь – худей, перекрашивай волосы, иди навстречу своему страху. Но иногда это невозможно – ты слеп от рождения или у тебя врожденная особенность, которую не исправить. Остается только это принять и учиться жить с тем, что у тебя есть. Знать свои ограничения и понимать свои возможности важно не только людям с особенностями.
Если ты понаблюдаешь за детьми вокруг, то поймешь: все по-своему особенные. Ради интереса можешь даже поиграть с кем-нибудь в игру: находить уникальность в характере других людей, чтобы убедиться, что это так и есть. Можно сравнить, кто какие особенности выделил в отношении одних и тех же людей.
Или, к примеру, ты очень тихий ребенок и всего боишься. Конечно, все вокруг убеждают тебя не бояться, говорить громко, участвовать в детских шумных компаниях, а то и пытаются заставить выступать на сцене. Только представь, как трудно спрятать свой страх и казаться шумным и веселым, как все вокруг. Но если научиться говорить: «Я – тихий. Мне нужно время, чтобы освоиться. Я освоюсь, и мне будет проще» или «Я вообще не из тех, кто выступает на сцене. Может быть, я смогу когда-нибудь это сделать, но точно не сейчас». Если ты вообще позволишь себе веселиться в той мере, в какой тебе весело, или проявлять активность, только когда ты к ней готов, то вообще все будет отлично.
Когда знаешь, умеешь назвать и принять свою особенность, жить гораздо проще. Важно, чтобы твои родители тебе в этом помогли. Самому иногда трудно даже сформулировать, в чем состоит твоя особенность, а со стороны бывает виднее. К тому же обычно без поддержки взрослых трудно обозначить и озвучить другим людям то, что следует из этой твоей особенности. Например, «у меня проблемы с желудком – и поэтому я не могу есть еду в столовой, только ту, что приношу с собой». Или: «я все принимаю близко к сердцу, поэтому, чуть что, плачу или пугаюсь; мне нужно больше времени, чтобы привыкнуть и успокоиться», или: «у меня последствия болезни, и я не могу говорить четко, двигаться плавно, бегать быстро, но я все понимаю, хорошо запоминаю и способен отлично учиться и много знать».
Некоторым взрослым кажется, что признать и принять особенности в себе или своем ребенке означает «поставить крест», согласиться с ограничениями. Но признать свои ограничения – не означает перестать учиться новому, развиваться, меняться. Многим кажется: если принять свой страх, полноту, неспособность к языками или математике, свои искореженные болезнью ноги или невнятную речь, то все останется как есть. Будто ты можешь измениться только из стыда или страха быть не как все, а не потому, что хочешь еще что-то уметь, еще чему-то научиться.