Научные принципы конвергенции и рефракции – вещь очень запутанная, и я, откровенно говоря, в них не разбираюсь, даже после объяснения моего приятеля доктора Лоренца. Но для Вайолет все было ясно как день. Она мгновенно вспомнила историю, которую давным-давно рассказывал ее отец, когда она еще только начинала интересоваться наукой.
В детстве у ее отца была препротивная кузина, которая любила жечь муравьев с помощью увеличительного стекла: сфокусированное в нем солнце давало вспышку пламени. Конечно, жечь муравьев – хобби омерзительное, и слово это означает здесь «то, что делал Граф Олаф в детском возрасте», но воспоминание о той истории натолкнуло Вайолет на мысль, что с помощью стекол подзорной трубы можно сфокусировать лунный свет и таким образом добыть огонь. Не теряя ни минуты, она вынула из подзорной трубы линзы и затем, задрав голову кверху, наклонила стекла под углом, который наскоро вычислила в уме.
Лунный свет прошел через линзы и сконцентрировался в длинную ниточку света, ведущую прямо к комку из паруса, завернутого в сетку для волос. В один миг нить превратилась в крохотное пламя.
– Потрясающе! – воскликнул Клаус, когда появилось пламя.
– Невероятно! – воскликнула Тетя Жозефина.
– Фонти! – взвизгнула Солнышко.
– Вот что значит научные принципы конвергенции и рефракции! – вскричала Вайолет, вытирая глаза. Очень осторожно переставляя ноги, чтобы не наступить на плававших в лодке пиявок и стараясь не загасить пламя, она перешла на нос лодки.
В одну руку она взяла весло и стала бить им в ведро, чтобы грохотом привлечь чье-нибудь внимание. Другой рукой высоко подняла удилище, чтобы яркий огонь дал знать, где они находятся. Вайолет посмотрела вверх на свое самодельное сигнальное устройство, которое теперь было охвачено пламенем, – и все благодаря дурацкой истории, рассказанной ее отцом. Отцовская кузина, любившая поджигать муравьев, была отвратительна, спору нет, но если бы она сейчас вдруг объявилась здесь, в лодке, Вайолет с благодарностью обняла бы ее.
Как, однако, скоро выяснилось, сигнал оказался благом обоюдоострым, то есть у него была «и положительная, и отрицательная сторона». Кое-кто заметил сигнал почти немедленно. Кое-кто, уже плывший в лодке по озеру и мгновенно направившийся к Бодлерам. Вайолет, Клаус, Солнышко и даже Тетя Жозефина заулыбались, завидев совсем близко парусную лодку. Их ждало спасение – ив этом заключалась положительная сторона. Но улыбки их увяли, когда спасительная лодка приблизилась и они увидели, кто в ней. Тетя Жозефина и сироты увидели деревянную ногу, синюю матросскую шапочку и повязку на глазу и поняли, кто спешит им на выручку. Разумеется, то был Капитан Шэм, и он-то и был, вероятно, наихудшей отрицательной стороной.
Глава двенадцатая
– Добро пожаловать на борт, – приветствовал их Капитан Шэм со злобной ухмылкой, обнажившей его грязные зубы. – Счастлив всех вас видеть. Я уж думал, вам пришел конец, когда старухин дом свалился в озеро, но мой помощник, к счастью, сообщил, что вы украли лодку и сбежали. А ты, Жозефина, я-то думал, ты поступила благоразумно и действительно выпрыгнула из окна.
– Я и пыталась поступить благоразумно, – угрюмо ответила Тетя Жозефина, – но дети приехали и увезли меня.
Капитан Шэм улыбнулся. Он умело подвел свою парусную лодку и поставил ее параллельно лодке, украденной Бодлерами, чтобы Тетя Жозефина и дети перешли в нее, переступив через вьющихся в озере пиявок. С громким гортанным бульканьем их лодка тут же до краев заполнилась водой и быстро ушла на дно озера. Озерные пиявки столпились вокруг нее, скрежеща своими острыми зубами.
– А вы не собираетесь сказать мне спасибо, сироты? – Капитан Шэм показал пальцем на крутящуюся воронку на том месте, где только что находилась лодка. – Если бы не я, всех бы вас поделили между собой эти пиявки.
– Начать с того, что, если бы не вы, – вспылила Вайолет, – мы бы не оказались на озере Лакримозе.