— Отлично. Я найду обучающее видео на YouTube, чтобы сделать все правильно.
Она лучезарно улыбается и шепчет мне, когда начинается увертюра:
— Эти вопросы были мне ненавистны.
— Он пытался разыграть сложный мяч, но счет остался неоткрытым. Хотя ты была великолепна.
— Они были неловкими, — говорит она и прижимается ближе ко мне, когда первые звуки скрипки разносятся по залу. — Как думаешь, он догадался о нас?
— Было похоже, но думаю, он просто забрасывал нас вопросами, ожидая, когда мы споткнемся.
— Кстати, тебе понравился мой последний ответ?
Понравился? Я в восторге от ее фразы о быстрой влюбленности. В большем восторге, чем должен быть.
— Это было восхитительно.
— Я справилась, не так ли? — говорит она, дуя на пальцы, словно схватилась за горячую ручку сковороды.
Мое сердце вздрагивает, а затем проваливается вниз. Я чувствую, что тону в желании того, чтобы все сказанное ею оказалось правдой. Мне хочется, чтобы что-то из этого оказалось реальным.
— Это было вполне правдоподобно, — говорю я, фальшиво улыбаясь, и ее ответ опять напоминает мне о том, что по какой-то неизвестной мне причине я не хочу, чтобы это все закончилось. Чуть больше, чем через четыре дня, для нас с Шарлоттой наступит финал.
Она уйдет, но я хочу продлить момент.
Начинается первый акт, и я думаю — нет, я уверен — что это официально мой самый нелюбимый момент в мюзиклах. Наблюдать за этим больно.
Шарлотта молчит, пока мы бредем по Таймс-сквер, пожелав спокойной ночи моим родителям и Офферманам. Мы пробираемся сквозь сумасшедшую толпу, напоминающую сардин в жестяной банке искрящегося неонами Манхэттэна — человеческий зоопарк в центре многомилионного города. Парень в серебряном костюме робота подражает его судорожным движениям, собирая в цилиндр монеты. Продавец миниатюрных Статуй Свободы толкает Шарлотту локтем.
— Ой, — бормочет она.
— Ты в порядке? — спрашиваю я и протягиваю ей руку. Забота о ней — это инстинкт, я полагаю. Но тут же отдергиваю ладонь. Она не хочет, или ей не нужно это. Она может позаботиться о себе.
— Да, со мной все будет хорошо, — говорит она, пожимая плечами. — И эй, мы пережили еще одно представление.
— «Скрипача»?
Она качает головой.
— Нет, — она подражает тону диктора на радио. — И сегодня в восемь часов вечера у нас в прямом эфире Счастливая Обрученная Пара.
Я вздрагиваю.
— Правильно. Это.
Сейчас мне следует пошутить. И успокоить ее. Я должен сказать ей «спасибо» еще раз.
Но не говорю ничего. Мне нечего сказать. Лысый мужчина с золотыми зубами зазывает зрителей на комедийное представление с полуголыми людьми.
— На полуголых скидка.
Кто-то кричит в ответ:
— А голые бесплатно?
Мы проходим мимо театра, потом магазин футболок, обходим пару в шортах хаки, белых кроссовках и футболках пожарной охраны. Я понятия не имею, куда мы идем. Честно говоря, даже не знаю, почему мы решили пойти по Бродвею. Видимо, просто сделали крюк. Да что со мной не так? Я даже не могу ориентироваться в родном городе.
Мы достигаем угла Сорок Третьей и останавливаемся на тротуаре. Автобус ползет по Восьмой-авеню. Туристы обходят нас, а мы с неловким чувством стоим лицом друг к другу. Всю мою жизнь я знал, что делать, куда идти, как встречать каждый поворот судьбы. Сегодня вечером я ничего не знаю и едва понимаю, как переступать ногами.
Я почесываю голову.
— Хм, куда мы идем, Спенсер?
Я пожимаю плечами.
— Понятия не имею.
— Чем планируешь заняться? — спрашивает она, сжимая руки, словно не знает, куда их деть.
— Чем хочешь, — говорю я, засовывая руки в карманы джинсов.
— Давай куда-нибудь сходим?
— Если хочешь.
Она вздыхает.
— Может, я просто возьму такси до дома?
— Ты хочешь поймать такси? — спрашиваю я, и мне хочется дать себе пинка. Сейчас я сам себе ненавистен из-за этого нерешительного, незнакомого мне чувака, который пытается контролировать мое тело. Я его не знаю. Мне насрать на него. И я не давал ему права управлять моим телом. Надо избавиться от него. — Забудь об этом, — говорю я, с возрастающей уверенностью. Наша фиктивная помолвка заканчивается через несколько дней, и я не собираюсь пропускать самый лучший секс в моей жизни. Не хочу упускать такую возможность.
— Забыть о чем? О вызове такси?
Я качаю головой и кладу руки ей на плечи.
— Именно это я собираюсь сделать прямо сейчас. Хочу отвезти тебя к себе. Раздеть. Дать волю своему языку и вылизать каждый миллиметр твоей кожи, а затем воплотить в реальности то, о чем говорил, когда мы были в «Катарин».