Чародей бы очень хотел каждого солдата снабдить как минимум винтовкой с револьверным барабаном, а также гранатами и полным комплектом латных доспехов, что сумели бы остановить не вражеские пули, так хотя бы когти и клыки…Но не мог. Не хватало химикатов и химических производств для получения достаточного количества взрывчатки, отличной от так надоевшего черного пороха. Не хватало металла, годного на заготовки для сверления стволов. Не хватало даже просто металла! А король йогов помочь не мог при всем желании, ибо в трансмутациях неживого оказался ни в зуб ногой… Олег, конечно, обратился ко всем участникам Северного Союза с взаимовыгодными предложениями по обмену сырья на высокотехнологичные товары, но торговля пока так толком и не началась. Одни аристократы дулись на выскочку-иноземца и считали сотрудничество с ним невместным. Другие был бы рады сотрудничать, да банально не имел чего предложить. Кому-то мешали вопросы логистики, ибо товар мало иметь, надо еще его и в Новый Ричмонд как-то доставить, кто-то просто покуда ничего не успел сделать, ибо не привык жить в том же ритме жизни, что и выходец из совсем иного мира… Потому и приходилось, скрипя зубами, снабжать большую часть новобранцев на уровне, вполне достойном, по мнению окружающих, и превосходящих ожидания большей части самих новобранцев, но абсолютно недостаточном по его личным меркам. А многозарядные винтовки и зачарованную экипировку оставлять для лучших из лучших, отказывая большинству присягнувших ему бойцов в дополнительных шансах на победу и жизнь.
Закончившие окружать лесной массив солдаты медленно двинулись вперед, вступая под сень деревьев, где ходячих трупов должно было оказаться больше. Ибо большая часть стычки, создавшей на данной территории такой избыток могил и просто брошенных как попало трупов, произошла именно там. А еще, пожалуй, обитатели чаши имели шансы оказаться куда сильнее своих коллег из овражка, ибо прятаться от света нежить заставляли не эстетические предпочтения, а инстинкт самосохранения или, по крайней мере, какой-то его аналог. Длительное пребывание под ясным солнышком могло бы ослабить и в конечном итоге уничтожить любого покойника, а не только вампиров, чья нетерпимость к свету являлась воистину легендарной. Просто зомби и умертвиям для получения серьезных повреждений потребовались бы часы, а может быть и дни.
Лоялисты и мятежники после своей гибели утратили любые различия, ибо с каждого из них сняли мало-мальски ценные вещи, и демонстрировали абсолютную солидарность в образе действий, ибо каждый из них теперь мечтал первым впиться зубами в живую человеческую плоть, а для других мыслей в подгнивших черепушках места уже не оставалось. Ежеминутно звучали выстрелы, свидетельствующие о стычках не совсем дохлых мертвецов и солдат Олега, у которых сегодня была скорее тренировка в особо опасных условиях, чем настоящее крещение боем. Поднявшиеся стихийно покойники нападали разрозненно и без всякой тактики, одиночные зомби или слабенькие умертвия не представляли никакой угрозы вообще, а маленькие стайки тварей, выбирающиеся из братских могил, зачастую мешали друг другу, позволяя даже совсем зеленым новобранцам разорвать дистанцию и позвать товарищей на помощь. Разумеется были те, кому не повезло попасть под неуклюжие, но сильные удары мертвых рук или испробовать на своей шкуре остроту зубов, определенно не тронутых разложением…Но с небольшими ранами по большей части справлялись санитары, дезинфицируя, сшивая и исцеляя раны, полученные бойцами скорее по собственной глупости, и лишь трижды над лесом взмывали к небесам тревожные трели рожков, призывающих подкрепление в виде летучего корабля. Один раз цепочка подчиненных Олега оказалась прорвана толпой из четырех десятков покойников, удивительно дружно выбравшихся из своих могил, второй раз пришлось спешно присобачивать на место откушенное горло ротозея, решившего показать свою удаль в рукопашной против ходячего трупа, ну и уже под конец зачистки солдаты запросили помощи начальства столкнувшись с причиной смерти прежнего хозяина этих земель, возможно поспособствовавшего массовому поднятию всей остальной низшей нежити.