— Послушай, тётя Кора, им уже десять лет!
— Что? — Кора схватила письма.
— Эта леди, тётя Кора, получает одни и те же старые письма уже
много лет. И адресованы они вовсе не ей, а какой-то женщине, по фамилии Ортега в Грин Фок.
— Ортега — бакалейщица, мексиканка! Все эти годы… — прошептала Кора, глядя на потёртые конверты. — Все эти годы…
Они посмотрели в сторону дома миссис Брэббем, спокойно спавшего в прохладе наступающего дня.
— Какая хитрая женщина! Она унижала меня этими письмами. Она так и пыжилась, проходя мимо с письмами в руках.
Дверь дома миссис Брэббем отворилась.
— Положи их назад, тётя Кора.
Кора захлопнула дверцу ящика, и вовремя.
Миссис Брэббем поплыла по тропинке, изредка останавливаясь полюбоваться распускающимися полевыми цветами.
— Доброе утро, — приветливо сказала она.
— Миссис Брэббем, это мой племянник Бенджи.
— Очень мило, — сказала миссис Брэббем, поклонившись; белыми, словно осыпанными мукой руками она встряхнула ящик, открыла крышку и, повернувшись спиной к Коре и Бенджи, вынула почту. Потом она весело улыбнулась и сказала: Прелестно! Только взгляните на эти письма дядюшки Джорджа!
— Действительно, — сказала Кора, — очень мило.
Так шли знойные дни, заполненные ожиданием. Голубые и оранжевые бабочки носились в воздухе, цветы вокруг дома склоняли головки, а карандаш Бенджи с шелестом двигался по бумаге. Рот Бенджи был набит едой. А когда Том возвращался домой, обед и ужин вечно запаздывали.
Бенджи осторожно держал карандаш в больших руках, любовно выписывая каждую гласную и согласную, а Кора суетилась вокруг него, повторяя слова, старательно выговаривая их, и каждое новое слово, появлявшееся на бумаге, доставляло ей истинное наслаждение. Но сама она писать не училась.
— Так интересно смотреть, как ты пишешь, Бенджи. Завтра я начну учиться. А сейчас давай напишем ещё письмо, а?
Они уже откликнулись на все объявления о способах лечения астмы и о разных чудотворных снадобьях, выписали бесплатную брошюру из серии «Знай обо всём» — «Тайны древних храмов и погребённых святилищ», за ними последовали заявки на бесплатные семена гигантских подсолнухов.
И вот однажды солнечным утром, когда они добрались уже до сто двадцать седьмой страницы до карманного детективного журнала…
— Слышишь? — сказала Кора.
Они прислушались.
— Машина, — сказал Бенджи.
Из-за голубых холмов и ярко-зелёных сосен явственно доносилось гудение мотора. Наконец машина появилась из-за поворота дороги, и Кора выбежала из дому. Краем глаза она увидела, как миссис Брэббем медленно спускается по тропинке. Миссис Брэббем тоже заметила зелёную машину, но в этот момент послышался свист, из кабины высунулся старик и спросил Кору:
— Миссис Гиббс?
— Да! — воскликнула она.
— Вам почта, мэм.
Старик протянул ей пачку писем,
она подняла руку, но потом, вспомнив что-то, отдёрнула.
— О, пожалуйста, сказала она, — если не трудно, прошу вас, положите их в почтовый ящик.
Старичок подмигнул ей, потом почтовому ящику, потом снова ей и засмеялся..
— Нетрудно, — сказал он и выполнил то, что она просила: положил письма в почтовый ящик.
Миссис Брэббем стояла неподвижно, глаза её сверкали.
— А миссис Брэббем нет писем? — спросила Кора.
— Нет, это всё.
Машина запылила по дороге.
Миссис Брэббем стояла, сжав руки, затем, даже не взглянув на свой почтовый ящик, пошла по тропинке и исчезла из виду.
Кора дважды обошла вокруг ящика, не решаясь притронуться.
— Бенджи, вот я и получила письма.
Она осторожно сунула руку и вытащила конверты. Потом спокойно положила их к нему в руки.
— Прочти. Это моё имя на конверте?
— Да, мэм. — Он открыл первое письмо и прочёл вслух: — «Дорогая миссис Гиббс…»
Он остановился и дал ей насладиться. Её глаза были полузакрыты, губы шевелились, повторяя слова. Он эффектно повторил обращение и продолжал:
— «Посылаем Вам проспект межконтинентальной школы заочного обучения, дающий полное представление об уроках, которые Вы можете брать по курсу санитарии и гигиены…»
— Бенджи, Бенджи, я так счастлива! Прочти ещё.
— «Дорогая миссис Гиббс!..» — читал он.
С того дня ящик никогда не пустовал. Мир — далёкие, незнакомые города, о которых Кора даже не слышала, — устремился к ней. Проспекты бюро путешествий, рецепты сдобных пирогов и даже матримониальные предложения в письмах от пожилых джентльменов, заинтересованных в «даме пятидесяти лет, с деньгами и мягким характером».