Помогала избавиться от горечи и соль, которой можно было натереть плоды. Но здесь, в Арвитании, она была дорогой, и нам следовало ее экономить.
Поэтому я решила, что воспользуюсь самым простым и дешевым способом — я замочу их в прохладной подсоленной воде на полсуток. И пару раз сменю воду. А при засолке добавлю побольше привычных для арвитанцев специй — укропа, перца, вишневого листа.
Так, размышляя об этом, я и принялась собирать огурцы. Большинство плодов были настолько горькими, что мне приходилось сразу выбрасывать их. В пищу они точно не годились. Но некоторые горчили совсем чуть-чуть. За пару часов я набрала таких почти полкорзины. Для эксперимента этого было вполне достаточно.
Пробовать их я пока собиралась только сама. Съем пару штук свежими и понаблюдаю за своим состоянием. Если организм нормально примет этот овощ, то можно будет сделать салат и для своих домашних. А за это время часть огурчиков уже станут свежепросольными.
Дома я часто использовала рецепт быстрой засолки, при котором огурцы со специями и солью складывались в целлофановый пакет, интенсивно встряхивались и оставлялись на несколько часов. Вуаля — уже через полдня их можно было подавать к столу.
Но здесь целлофанового пакета у меня не было, и я решила заменить его сплетенным из коры какого-то дерева туеском, который тоже подарил нам месье Меридо. Туес плотно закрывался, и я надеялась, что огурцы в нём просолятся так же хорошо, как и в пакете.
Я так увлеклась собирательством, что не замечала ничего вокруг. И когда рядом вдруг раздался чей-то голос, то испугалась и выронила из рук корзину.
— Простите, кажется, я напугал вас, мадемуазель?
В нескольких шагах от меня стоял светловолосый молодой человек. Аристократичные черты лица и дорогая одежда не оставляли сомнений в том, что он был одним из гостей герцога Клермона.
Чуть в стороне, на лужайке, я увидела переносной мольберт и только после этого разглядела в правой руке мужчины кисть для рисования.
На холсте были еще только наброски пейзажа, но они были весьма хороши. Река, деревья на другом берегу и видневшийся над кронами шпиль церкви были переданы очень похоже.
— Маркиз Мартин Абеляр к вашим услугам, мадемуазель! — меж тем, представился художник. — А как вас зовут, прелестная лесная нимфа?
Девушка благородного происхождения не могла позволить себе знакомиться подобным образом. Такие представления должно было осуществлять какое-то третье лицо, равно знакомое обоим.
Но сейчас я была в его глазах простой крестьянкой, которая обязана была ответить на вопрос, заданный человеком куда более высокого происхождения.
— Лорейн, ваше сиятельство, — сказала я.
Я надеялась, что он вернется к своей картине, но он только отнес к мольберту кисть, а потом снова подошел ко мне и стал помогать собирать мне рассыпавшиеся по траве огурцы.
— Благодарю вас, ваше сиятельство, но я справлюсь и сама, — смутилась я.
Я предпочла бы, чтобы он просто оставил меня в покое, но мое занятие сильно его заинтересовало.
— Зачем вам эта гадость, мадемуазель? — удивился он. — Я помню, что пробовал их когда-то в детстве. Они ужасны на вкус.
— Они на любителя, ваше сиятельство, — коротко ответила я.
Огурцы были собраны, и я подняла корзину с земли.
— Давайте мой слуга поможет вам донести их до дома, — предложил маркиз и взмахом руки подозвал лакея, который терпеливо дожидался его в стороне.
Пожилой слуга держал в руках еще два холста. На одном была изображена парящая в небе большая птица, похожая на ястреба. А на другом — рыжеволосая девушка с букетом цветов в руках.
— Нет-нет, не беспокойтесь, — я замотала головой, — корзина вовсе не тяжелая.
— Ну, что же, как вам будет угодно, — развел руками мой новый знакомый. — Тогда, быть может, вас заинтересует другое мое предложение. Не согласитесь ли вы попозировать мне, мадемуазель Лорейн? Разумеется, я заплачу вам за потраченное на это время.
Глава 23
Нам нужны были деньги, но я ответила не сразу. Больше всего меня смущало то, что он был гостем герцога Клермона. Я собиралась держаться подальше не только от нашего влиятельного соседа, но и ото всех его друзей и знакомых. И хотя сам маркиз Абеляр произвел на меня приятное впечатление, оно могло оказаться обманчивым.
К тому же, я не знала, что именно он вкладывал в понятие «позировать». Возможно, он придавал этому глаголу куда более пикантный смысл, чем я сама.
А потому на его вопрос я ответила уклончиво:
— Я спрошу разрешения у матушки, сударь!
— Разумеется, мадемуазель, — кивнул он. — Если завтра будет хорошая погода, то я буду ждать вас здесь в это же время. А если будет дождь, то — в ближайший погожий день.
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я приду не одна, а с кем-то из своих племянников? — на всякий случай уточнила я.
Он рассмеялся:
— Как вам будет угодно, мадемуазель. Но могу заверить вас, что я не собираюсь покушаться на вашу честь.
Я тоже не могла не улыбнуться. И домой вернулась в отличном настроении.
Огурцы я замочила в большой кастрюле. Вечером уже можно будет их солить. И хотя было жаль, что здесь не было ни стеклянных банок, ни жестяных крышек, ни закаточной машинки, я полагала, что смогу обойтись тем, что есть. Может быть, засоленные в кадке огурцы окажутся ничуть не менее вкусными.
Несколько огурцов я отобрала на салат. Один я съела еще по дороге домой. Горьким у него был только кончик. С тех пор прошла пара часов, и если бы овощ оказался ядовит, то я уже должна была почувствовать недомогание.
Я покрошила огурцы, добавила к ним зелень, заправила салат густой свежей сметаной. Аромат на кухне стоял такой, что у меня потекли слюнки.
Но матушка есть это блюдо категорически отказалась и детям тоже попыталась запретить. А когда они не вняли ее совету, то потребовала, чтобы они заели огурцы большим количеством хлеба.
Вечером я приступила к засолке. Самые маленькие огурцы я положила в сплетенный из коры туесок, насыпала туда соли. У меня не было весов, поэтому мерить приходилось не весом, а объемами. Я прикинула, что в туес поместилось не больше половины килограмма огурцов, и соли взяла чуть меньше столовой ложки. Добавила туда укропа и вишневых листьев. Закрыла туес деревянной крышкой и принялась его трясти. А потом отнесла туес в сарай, где было холоднее, чем на кухне.
На укладку огурцов в деревянную кадушку потребовалось больше времени. Сначала я натерла стенки кадки чесноком, потом застелила дно вишневыми листьями. Потом настал черед самих огурцов, меж слоями которых я добавляла укроп и дубовые листья — для хруста. Боялась ошибиться с количеством соли, но сыпанула примерно — выбирать не приходилось. Растворила соль в ведре воды, залила огурцы. Накрыла всё чистой белой тряпочкой, положила сверху деревянный кружок, а на него — хорошо отмытый камень.
Кадушку Ален вынес в сарай. Готовы к употреблению огурцы будут только через месяц. Как раз к предновогодней ярмарке в Альенде.
Но если рассчитывать на продажу огурцов, то одной кадушки нам будет мало. Месье Меридо сказал, что может отдать нам под это дело старую деревянную бочку. А это значило, что нам нужно будет собрать еще несколько корзин огурцов.
Этим я и была намерена заняться со Стефани и Сэмми на следующий день после завтрака.
На ужин же у нас был жареный карп, которого принесли с реки Ален и месье Меридо. Алена просто распирало от гордости, и я, стараясь поддержать в нём это чувство, хвалила его изо всех сил. Мы пригласили к столу и нашего соседа, который так много нам помогал.
— В карпе много мелких косточек, — предупредил мастер, когда дети принялись за еду. — Будьте осторожны!
У карпа оказалось вкусное мягкое, чуть сладковатое мясо, и мы все ели его с большим удовольствием. Меня же особенно радовало то, что это была еда, за которую нам не приходилось расплачиваться монетами.